С друзьями Гвоздев объездил остров вдоль и поперек и даже временами чувствовал, что близок к преодолению языкового барьера. Ведь в плавание он ушел, владея только русским, и языковые проблемы полностью ощутил если не на Украине, то уже в Турции точно. И, не желая больше терять информацию и испытывать всяческие неудобства, принялся срочно овладевать извечным англо-франко-испанским морским сленгом, подкрепляя его выразительной жестикуляцией. И, конечно, везде помогали эмигранты – выходцы из СССР, становившиеся прекрасными переводчиками, а на островах Карибского бассейна иногда выручали католические священники, зачастую оказывавшиеся поляками.
Общение с земляками, для которых мореплаватель был живой весточкой с родины, оказывалось не только трогательно эмоциональным, но и весьма ценным с практической стороны. Утерев слезы радости после свидания с земляком, они тут же кидались помогать ему. Да так, что уже в тропиках Гвоздев оказался настолько экипированным, что мог плыть даже в Антарктиду. Например, от Лидии и Бориса Кунявских, отдыхавших в Сан-Хуане и улетевших потом в Нью-Йорк, он получил огромную посылку с теплыми вещами. В здоровенном, как стол, ящике было все, что нужно, чтобы наконец-то не мерзнуть в море: от пуховой куртки до шерстяного белья и обуви на меху. Причем не в одном экземпляре.
Пуэрториканцы тоже не отставали и внесли свой вклад в оснащение «Лены». На ней появились радиоприемник, часы, фотоаппаратура, магнитофоны и даже гидрокостюм. От всех этих преподношений яхта оказалась перегруженной настолько, что на переходе из Каба-Рохо до Картахены зарывалась носом в волну, и капитан решил подготовить несколько блоков консервов для сбрасывания за борт в виде плавучего якоря. Но этот способ разгрузки судна не понадобился, так как ветер перестал усиливаться, и опасность миновала.
В общем, когда сейчас Гвоздев начинает вспоминать пуэрториканцев, принявших участие в судьбе его кругосветки, то получается не пять, не десять и не пятьдесят, а более ста двадцати человек! В обществе друзей он встретил Новый 1994 г. и воспрянул духом. Теперь у него была отремонтированная яхта, новые паруса, немного денег и полный набор продуктов. И даже когда через 12 часов после выхода из порта Каба-Рохо в начале февраля 1994 г. пришлось вернуться назад из-за очередной поломки руля, проблем с ремонтом и его оплатой не возникло. Никакой надобности идти в Нью-Йорк и бросать там яхту уже не было, и Евгений Александрович принял решение достичь порта Колон у входа в Панамский канал со стороны Атлантического океана, что и удалось ему к началу марта.