Учитель - страница 23
– Ну ничего мы еще не сделали…
Конечно, случалось, мы шалили… И вот тогда нас наказывали – отдыхом.
Да, да, гениальное изобретение папы – отдых в наказание, труд – в радость!
– Садитесь, я сам буду убирать…
Он брал веник в руки, а у него брала мама.
– Я их сегодня кормить не буду, – слышали мы из кухни сердитый мамин голос.
– Нет! И в тюрьме тоже кормят, – возражал отец.
Как же мы при этом себя плохо чувствовали, как же мы ругали себя за непослушание! Это было посильнее стояния в углу на коленях или удара по щеке. Папа этого никогда бы себе не позволил, он уважал в нас личность.
Нам не только разрешалось, даже приветствовалось иметь свое мнение и высказывать его. Особенно наш папа любил, когда мы его критиковали и в шутку высмеивали.
Он хохотал, глядя на наши представления, до слез…
– Я что, такой? Такой?..
Как быстро летит время, я и сейчас встаю в 6 утра, обязательно делаю зарядку. Уже третий год, как нет нашего папы.
Семья у нас была демократичная, во всяком случае папа нам все время это внушал, а мама время от времени сокрушалась: «Развели тут демократию, все умные стали… А ты так вообще рот не закрываешь». – Это она про меня…
Как бы странно ни звучало, в нашем доме параллельно демократии существовал культ личности. Культ папиной личности.
Первые 7 лет моей жизни прошли на Пролетарской, 45, в доме моего деда. Нам принадлежали 2 крохотные комнатки с балконом на Буйнакскую и верандой во двор.
Я помню, как было неудобно каждый раз спускаться в туалет или за водой во двор. Зато как мне нравилась обязательная манная каша в воскресенье на завтрак! У меня и сейчас манная каша ассоциируется с выходным днем.
Булач Имадутдинович с семьей
Помню чувство страха и гордости за отца, который полез ночью на крышу, положить тяжелые камни на листы кровли, дабы их не унесло ветром. Он поступал так каждый раз, когда на город обрушивался ураган, всегда либо ночью, либо вечером, непременно в темноте.
Собравшись вокруг мамы, мы со страхом ждали его возвращения, а уже на следующий день с гордостью слушали ее разговоры о делах на крыше.
Ох, папа, папа! Уже много позже я спрашивала себя: а чего заранее не проверить и не укрепить эту самую чертову крышу? Не ждать, пока грянет гром!
Дорогой папа, хозяйственным или мастеровым назвать его было трудно.
– Алла, я вот уже неделю смотрю на эту розетку и все жду, когда ты ее починишь? – Несколько возмущенно и так искренне говорил он, как будто это действительно ее прямая обязанность.