– Вроде откуда-то поддувает, – сказала Вера Валерьяновна, ёжась и оглядываясь. – Кофту схожу наброшу.
– Тянет из вентиляционной решётки, – сказал Андрей Иванович, когда жена вернулась в вязаной кофте.
– Может быть, занавесить её тряпкой? – спросила она.
– Сейчас.
Он встал с оклеенной пластиком потёртой фирменной табуретки, тоже вышел из кухни и принёс лист писчей бумаги. Приподнявшись на носках, дед Чугунов обеими руками закрыл листом вентиляционную решётку, и бумага прижалась к ней атмосферным давлением.
– Жалко спозаранку будить внученьку, такую маленькую, – сказала Вера Валерьяновна.
Андрей Иванович кивнул и добавил:
– А на будущий год ещё и в обычную школу водить её придётся. Как будет совмещать две школы?.. В школу она могла бы пойти в Москве, по месту прописки. Надо поговорить с московскими стариками. Мы бы с тобой отдохнули.
– Поговори. Если они согласятся, ты первый затоскуешь по внучке, станешь плакать горькими слезами…
Бабушка вернулась к ребёнку.
– Так и знала! Спит! Совесть потеряла! Ты думаешь идти на занятия? Думаешь или нет?
Решительнее, чем пять минут назад, Вера Валерьяновна пошевелила Настю за плечо, стянула с неё ватное одеяльце в пододеяльнике. Девочка сжалась в комок, подобрав колени к подбородку, и не проснулась.
– Что, скажи, с тобой делать? Ведь опоздаешь! Не хочешь учиться музыке, так и скажи! И тогда спи до полудня! Последний раз бужу, больше не стану! Ну-ка!..
Бабушка потянула из-под головы внучки подушку. Настя очнулась, вцепилась в подушку обеими руками и поползла вниз головой на пол с железной пружинной кроватки, не ограждённой сеткой или бортиком; бабушка успела подхватить её. Вырвав у бабули подушку, внучка дрыгнула ногой и заорала:
– Спать хочу! Спать! Не понимаешь, что ли? Зачем разбудила? Не держи меня! Отпусти! Свет потуши, глазки режет! К маме с папой от вас уеду!..
Она бросила подушку на пол и стала устраиваться спать на полу у кровати, на красном шерстяном коврике; но бабушка не позволила. Дед кашлянул в кухне.
– Хорошо. Собирайся, Настенька, – спокойно произнесла Вера Валерьяновна.
Внучка ещё покуксилась, но скоро утихла, встала на ноги, обула тапочки и пошла умываться, держась за руку бабушки, семеня в длинной спальной рубашке, как японка в кимоно. «Не простыла бы», – привычно обеспокоилась Вера Валерьяновна: детская подогревалась электрическим калорифером; но дальше в квартире было свежо, так как водяные батареи этой зимой изо дня в день грели слабо.