Пока у меня в голове стыковалась информация из собственной
памяти и памяти Николая Ситникова, со двора в дом вошла Павлина
Конкордиевна. Она сразу вникла, что случилось, и запричитала.
— Ай, паразит такой! Небось специально правил так, чтобы
пустить нас по миру!
— Не я! — взвыл Ничипор. — Мы только начали
выворачивать, а там господа верхом, и тут ещё казаки. Вот и
встряли, пока пропускали всех.
— Павлина Конкордиевна, извольте выдать по пять копеек для
найма шести грузчиков, — наконец и я сообразил, почему
помощник прибежал домой, а не нанял рабочую силу на вокзале.
Скорее всего всю имеющуюся наличность купец потратил, когда
перегружал товар на станции.
— По пять много, — начала торговаться экономка.
— Батька сам решит, сколько платить, и лишку не
даст, — сурово посмотрел я на женщину. — Я тоже пойду. И
дружка своего возьму ещё в помощь.
— Одёжку смените, — проявила смекалку Маруська.
Оценив внешний вид Ничипора, я согласился с Маруськой. Телега-то
застряла где-то в грязи, её там по колено точно будет.
Пока Ничипор получал деньги, мы с Серёгой переоделись в старые
латаные шаровары и рубахи навыпуск. Плюс надели поношенные картузы.
Теперь уж точно никто не заподозрит в нас попаданцев из будущего.
Рюкзак с мобильниками я унёс в подвал и спрятал между ящиками.
Сундук в спальне Коленьки не запирался, а Павлина
Конкордиевна — женщина явно без комплексов, может залезть куда
не нужно.
В памяти Николая экономка представлялась женщиной старой и
уродливой. Я же с высоты своего прежнего возраста оценивал Павлину
Конкордиевну немного иначе. Ей лет сорок–сорок пять. И не такая уж
и уродина. А старухой её делали тёмная одежда и платки, в которые
она постоянно куталась. Вдовой материна старшая сестра она
осталась, когда ей было около двадцати. Был один ребёнок, но помер.
Вот и осталась Павлина Конкордиевна приживалкой в чужой семье,
выполняя обязанности домоправительницы. Коленька тётку не любил и
даже побаивался. Мне предстояло самому разобраться, что и как. Пока
же стоило поспешить на помощь родителю Николая.
Екатеринодар второй половины XIX века впечатлял. От дома купца
Ситникова мы отошли метров на сто, когда Серёга остановился
оглянуться.
— Что не так? — поинтересовался я.
— Хочу убедиться, что это тот самый дом, в котором ты
затеял ремонт.