Альда пожимает плечами.
– Если бы тебе это помогло – да. Я пошла бы до конца.
– Почему? – никакой гнев не в силах угомонить окаменевший член у него в штанах.
Альда смотрит ему в глаза. И что-то такое скользит в её взгляде – неуловимое, но живое. Мелькает и прячется за ширмой тёмных ресниц.
– Потому что когда есть цель, её нужно добиваться любыми способами.
– Даже переступая через себя? Свои принципы? Устои? Мораль?
– Есть вещи, которые легко могут подвинуться, когда я шагаю к мечте.
Она улыбается так, что Максу кажется, будто его кто в солнечное сплетение саданул двумя кулаками со всей дури.
Чокнутая. Но только откуда этот свет и восторг, что рождается при виде её лица, которое преображается и словно расцветает всего лишь оттого, что растягиваются в улыбке её губы?..
5. 5. Макс
– У нас ничего не получится, – заявляет он без обиняков, не сразу соображая, что объединил их в единое целое. «У нас» – вот же чёрт. – Точнее, у меня, – поправляется поспешно. – У тебя одной – возможно. С кем-то другим – вероятно. А ты и я – заведомо провальная идея.
Она не возражает. Смотрит лишь на него, словно на неразумное дитя, которое ещё не понимает, как нужно правильно поступать. Накручивает на палец прядь своих волос. Рассеянно и машинально. И жесты её тонких пальцев притягивают взгляд.
– В чём я ошиблась? – задаёт вопрос, а в уголках её губ тлеет улыбка, как кончик тонкой дамской сигаретки с ароматом тёрпких вишнёвых веточек.
– Я… не смогу, – выдавливает из себя через силу. Трудно, но зато правда.
Больше всего хочется послать её матом, вытолкать за дверь, но Макс не собирается потакать низменным порывам. Нужно смотреть на всё спокойнее – пора уже. Принять реальность, проговорить самые тяжёлые моменты вслух, чтобы освободиться и как-то ползти дальше. Безногие живут. Это не конец света. Нужно только об этом почаще говорить самому себе.
– Почему?
Макс с трудом возвращается к разговору, прерванному на размышления. Роется мучительно в мыслях, чтобы дать достойный ответ, но ничего умного не находится. Лучше правду. Может, отстанет, оставит в покое.
– Потому что у меня проблемы, – пожимает плечами. – Я ходить толком не могу, а ты танцевать… Я ненавижу этот протез, а он ненавидит меня. Я не чувствую устойчивости. Теряюсь. Падаю. В общем, все тараканы здесь, – он стучит пальцем по лбу.