Родительская воля не обсуждалась: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Слабостям не потакали. Из мужчин Щепкиных лепили мужей высочайшей пробы, как у редкого красного золота. Из девиц – высокоморальных леди. Девственно-холодных, эфемерно-прекрасных. Снежных королев, достойных войти в баллады и скрижали вечности своей непорочной чистотой и незамутнённостью.
Естественно, не все девы доходили до марша Мендельсона девственницами. Некоторые вообще не доживали до брачных уз, оставаясь одинокими. Но образ – всё, а физиология – ничто. Лучше остаться старой девой – холодной и неприступной, чем связать судьбу с плебеем.
Эсмеральде не повезло дважды: она родилась вторым ребёнком и девочкой. А старший брат стал той самой паршивой овцой, что не пала на алтарь военной профессии и не захотела рисовать. Валера выбрал путь программиста. Валеру отлучили от семейства, а Эс пришлось вынести на себе двойную ударную дозу родительской любви и пристального внимания. Чтобы не спрыснула. Не выкинула коленце. Ибо вольнодумие заразно.
Валера вырвался из душных семейных объятий в семнадцать, как только закончил школу. Вполне себе запланированный побег из тюрьмы – взлелеянный и тщательно продуманный.
– Никакой помощи! – бушевал отец и топал ногами. – Узнаю, что ты его подкармливаешь, паршивца, разведусь! – давил он на мать.
– Саша, ну как же так? – вопрошала растерянно мама, но против собственного диктатора пойти не посмела.
Эс тогда исполнилось одиннадцать, и Валерин побег от святых семейных ценностей казался ей чем-то совершенно фантастическим и нереальным.
– Он ещё на коленях приползёт, умолять будет, когда поймёт, чего лишился!
Брат не приполз. Не вернулся. Ни разу не попросил ни копейки. Долгие годы она не знала о нём ничего: расспрашивать не смела, а говорить об изгоях не принято, разве что шёпотом да по углам. Эс скучала по Валере неимоверно. Он один понимал её правильно и никогда не обижал ни словом, ни делом.
Это в других семьях братья и сёстры как кошка с собакой. Вечно что-то делят и не могут найти компромисс. У них всё было не так. Он старший. Заботливый. Чуткий. И когда он исчез, мир стал другим.
Эс нашла его сама. Три года назад. Не так-то это и трудно, как оказалось.
– Тянка, – сразу же признал её брат, как только она нарисовалась на пороге съёмной квартиры. Детское прозвище вышибло слёзы. И Снежная королева растаяла, потекла рекой, стоило лишь надёжным рукам Валеры заключить её в свои объятья. – А я на твои выступления ходил, – признался он, вытирая ей слёзы. – Ну, что ты, ты же никогда не плачешь, стойкая девочка. Даже когда сдираешь в кровь колени или сбиваешь пальцы.