– Что творится! Что творится! – азартно чирикал Рыжик, прыгая по веткам. – Что? Промахнулся, чудо болотное? Так тебе и надо! Так и надо! Не будешь коситься на бедного Рыжика.
Толпа кричала и свистела, вспыхивали блики фотоаппаратов – кормёжка крокодилов была любимым зрелищем туристов и местных жителей. Иногда громадные рептилии так хлопали по воде хвостами, что брызги долетали до зрителей, но никто не обращал на это внимания.
– Эй, здоровяк, не щёлкай пастью, проворонишь! – кричали моряки.
– Не хотел бы я в эту минуту оказаться среди них.
– Да уж…
– А рыжий-то, рыжий – ты погляди, как скачет!
– Рад, чертёнок, что его не съели, вот теперь и прыгает.
А наш герой заметил одну из птиц, которая сидела давеча на спине крокодила, и приосанился.
– Ч-чудесное зрелище! – чирикнул он. – Я вообще-то дружу со слонами, мы обедаем вместе, но крокодилы тоже ничего. Вам какой из них больше нравится?
– Любой, – скромно ответила незнакомка.
Все птицы в мире понимают друг друга, поэтому черноморский воробей и африканская птичка с длинным клювом общались очень легко.
«А она ничего, – подумал Рыжик. – Маленькая, но храбрая. Даже крокодилов не боится».
Каково же было его удивление, когда после сытного обеда крокодилы выползли на берег, разинули свои страшные пасти, а его собеседница и десятки других птиц её племени стали смело прогуливаться по крокодильим зубам, выклёвывая остатки пищи между ними. «Да она укротительница! – понял Рыжик. – Пожалуй, и меня укротит. Нет уж!».
И он полетел вслед за моряками, которые шли дальше по берегу жёлтой реки.
Они увидели широкий затон, густо поросший египетским лотосом. Его широкие листья образовали на воде огромный зелёный ковёр, и только в центре затона виднелась чистая вода, а среди неё – крохотный островок из бурых гладких камней, как показалось Рыжику сначала. Но, помня о «брёвнах», учёный воробей и здесь почувствовал подвох. И не ошибся! Это бегемоты прятались в воде от дневного зноя. Огромные туши были все под водой, а снаружи торчали лишь гладкие лбы с крохотными ушами да широкие носы с большими круглыми ноздрями. Ими бегемоты дышали. Но при этом были так неподвижны, что издали казались мокрыми речными глыбами.
– Опять обман! Опять! – чирикал Рыжик, порхая над «живыми камнями». – Но меня не проведёте, не проведёте!