– Я не об этом, – Этьена покраснела, – твои личные дела меня не касаются… Вот, – она положила на стол мужские часы на цепочке, – постарайся, чтобы они всегда были при тебе.
– Зачем? – мужчина взвесил часы на ладони, щелкнул крышкой и посмотрел время. По пальцам поползло легкое тревожащее покалывание. Доре поморщился, – что это?
– Это – маяк. Он реагирует на наш повышенный радиационный фон. Мы все излучаем, – видя его удивление, пояснила Этьена, – это наша неотъемлемая черта, как отпечатки пальцев. И вот этот прибор, – Этьена кивнула на часы, – реагирует на неё.
– Радиус действия большой?
– Около ста километров. Это немного, но всё-таки лучше, чем ничего. Маяк способен различать до пяти объектов, если они достаточно разнесены друг от друга. Я настроила его так, – открывая второе дно часов, показала Этьена, – чтобы сигнал на меня был минимальным и ощущался только при открытой крышке. На других он реагирует в любом состоянии. На атавару он должен просто зашкалить.
– Отлично, – Жан засунул часы во внутренний карман, – значит, когда кто-то из них окажется здесь, у нас будет время подготовиться.
– Да.
«А я, – поспешила опустить глаза Этьена – теперь всегда буду знать, где ты находишься».
– Как ты его надеешься вычислить?
– Я ему нужна, следовательно, он тоже будет искать.
– И шансы у нас почти одинаковы.
– Почти…
– Ладно, – Жан перешел к десерту, – попробуй, вкусно.
Позже, сдвинул в сторону кофейные чашки, Этьена выложила на стол темно-вишневую папку.
– Здесь твоё состояние. Доверительные письма к парижским банкирам, документы на владение землей, недвижимостью и серебряными рудниками, приносящими основной доход.
– Это действительно существует?
– Конечно. Всё, абсолютно легально, было оформлено ещё в прошлом веке на имя твоего деда. Твой годовой доход составляет, – Этьена заглянула в бумагу, – чуть больше полумиллиона ливров в год. Это за вычетов расходов на эксплуатацию рудников, оплаты места на нью-йоркской бирже и торговых операции. Из них ты оплачиваешь содержание своей недвижимости в Канаде и полное содержание парижского дома, принадлежащего твоей семье уже больше ста лет, лошадей и свои расходы и частично личные расходы супруги.
– Ого, – между делом усмехнулся Доре, – кажется, я весьма щедр.
– Да, как и полагается представителю старого дворянства. Мои доходы значительно скромнее, но позволяют мне содержать небольшое имение, а также не стесняться в личных тратах. Там, – Этьена кивнула на кожаный портфель, из которого достала папку, – есть полная родословная твоей семьи.