, тем самым, который ходит по краю известного мира и волей-неволей расплачивается за это. И да, он был отважным шутом, с малых лет знавшим, что ему уготована значительная роль в жизни. Однако все это расходилось с его мрачным предупреждением о том, что он «не хороший парень». Это выражение он взял из песни Томаса Дилана «Under Milk Wood». Я поражалась всякий раз, когда он его произносил, и не понимала его смысла. Еще он также любил повторять, что «его дни сочтены». Я никогда не понимала, о чем он говорит, но наклоняла голову, чтобы послушать как будто бы внутренним ухом, пытаясь найти ход мыслей во всей этой мешанине.
Ветра 60-х годов нас обоих прилично потрепали. Мы выработали у себя глубинное недоверие к устоявшимся правилам поведения и с огромным волнением смотрели в сторону тех удивительных возможностей, которые ожидали нас впереди. Кем бы нам ни предстояло стать, мы разделяли эту юношескую стадию охоты и собирательства, которая поддерживала нас в состоянии восторга и заставляла строить планы на будущее. Из-за этого и из-за сопутствующей атмосферы мы были готовы, даже горели желанием идти на эксперименты. Нас можно даже назвать мечтателями, за исключением того, что в те времена я бы никогда не ассоциировала это слово с безотлагательной потребностью выйти за рамки известного. Вот что это было такое.
Первые шесть недель нашей дружбы мы со Стивом существовали практически только в нашем юношеском мире: старшая школа, посещение ночных киносеансов, игры в баскетбол на лужайке старшей школы Купертино. Однако прошло немного времени, и мы познакомились с родителями друг друга.
Было около полудня субботы, когда я впервые встретилась с Полом и Кларой Джобс. Они разрисовывали спальню его сестры Пэтти, и в суматохе, пока нас друг другу представляли, я заметила самый красивый желтый цвет, который когда-либо видела. Его оттенок застал меня врасплох, и мне стало интересно, кем были эти люди, что его выбрали. Мысли активно крутились у меня в голове: никто в моей большой семье никогда не прибегал к использованию такого или близкого к нему цвета. Его мягкий, теплый тон заставлял меня испытывать трепет. Тяжелее было понять другие эмоции, которые он вызывал, – чувство чего-то упущенного, разочарования в своей собственной семье.