Рузвельта, который беззаботно разгуливал под огнем со своей неизменной тросточкой, солдаты любили за его привычку всегда шутить с ними и за редкую храбрость. Многие подозревали, что втайне он мечтает погибнуть в бою. Один майор, добравшийся до берега вплавь, стал было искать укрытие, но «столкнулся с генералом Рузвельтом, который ходил вдоль мола, не обращая никакого внимания на вражеский огонь». «Генерал Тедди» был известен и другой своей привычкой: он вечно носил вместо каски старенькую серую вязаную шапочку, за что не раз получал выговоры от командования, ибо подавал дурной пример подчиненным.
Один офицер 4-й дивизии сказал позднее, что сражение в секторе «Юта» против отдельных немецких пулеметчиков и автоматчиков напоминало скорее «бой с партизанами». Молодого офицера весьма развеселило, когда под огнем к нему подошел полковник и спросил: «Капитан, как, черт возьми, заряжать вот эту винтовку?» В отличие от «Омахи» здесь не удавалось засечь огневые позиции противника – немцы перемещались по берегу и вели огонь то из одного места, то из другого, постоянно меняя его плотность. Правда, относительно легкое течение боя не мешало солдатам быть готовыми ко всевозможным каверзам со стороны противника. Солдат 8-го пехотного полка вспоминал, что офицеры приказали расстреливать всякого взятого в плен эсэсовца, поскольку тем «ни за что нельзя верить», а где-нибудь у них наверняка запрятана граната. Другой солдат рассказывал, что на инструктажах им внушали: любой штатский, попавшийся на берегу или на небольшом отдалении от берега, – враг и с ним нужно поступать, как с вражеским солдатом, то есть застрелить или взять в плен.
Побережье очистили от немцев меньше чем за час, получив тем самым передышку. «Ожидали неразберихи, но ее почти не было, да и путаницы было совсем мало». Саперы, вместо того чтобы проделать в рядах заграждений пятидесятиметровые проходы, стали сразу же расчищать весь берег. Контраст с «Омахой» был разительным.
Единственное, что было общим в обоих секторах, – это полное господство в воздухе авиации союзников. Над головой почти все время висели «Лайтнинги», «Мустанги», «Спитфайры», что сильно поднимало боевой дух пехотинцев, а вот пилотам атаковать было некого. На протяжении всего дня «Д» к районам высадки пробились всего два немецких самолета: сработал заслон союзных истребителей, карауливших в воздухе далеко в глубине французской территории и не позволявших немцам даже взлететь со своих аэродромов. Пилоты эскадрилий американских «Тандерболтов» дальнего действия, совершавшие рейды в глубь территории, чтобы нанести удары по подкреплениям, особенно по танковым подразделениям противника, испытали разочарование: в западных секторах в тот день целей им почти не попадалось.