Причина подобной активизации революционеров открылась в 1904 г., когда против России была начата первая глобальная диверсия. Когда ее стравили с Японией, а одновременно взорвали ее тыл революцией. То и другое осущеслвлялось одними и теми же теневыми кругами. Американские банкиры во главе с Шиффом обеспечили для Токио займы, позволившие японцам вести войну[158, 177]. Великобритания обеспечила дипломатическую поддержку – как только на Дальнем Востоке зазвучали выстрелы, русские очутились в международной изоляции, против них сплотились США, Англия, Франция, Турция. Германский кайзер, вроде бы, принял сторону царя, но за это навязал кабальный торговый договор, а немецкая и австрийская разведки вовсю подыгрывали японцам[129].
Часть из тех же займов, не менее 10 млн. долл., была пущена на диверсионную работу, т. е. на подпитку революции. За рубежом буквально накануне войны, в январе 1904 г., были созданы нелегальные организации русских либералов, будущие партии кадетов и октябристов, начавшие раскачку страны. Французские и британские банкиры постарались обвалить российские ценные бумаги, чтобы политический и военный кризис дополнился финансовым. При поддержке германских, австрийских и турецких спецслужб через границу поехали десанты подготовленных революционеров, пошли транспорты с оружием для боевиков (в частности, этим занимался Красин, связанный с немецкой разведкой). А масоны в царском правительстве во главе с премьером Витте подтолкнули Николая II издать Манифест о даровании аминстии, политических свобод и введении парламентского правления. Никакого успокоения он не принес, наоборот, революционеры получили возможность действовать открыто, и ситуация вообще вышла из-под контроля.
Однако революция обернулась «фальстартом». Воспользовавшись ослаблением России, сразу же стала бряцать оружием Германия, что встревожило французов и англичан. А чрезмерное усиление Японии не устраивало американцев. Поэтому при посредничестве США между Россией и Страной Восходящего Солнца был быстренько заключен компромиссный Портсмутский мир, а финансовые потоки, питавшие революцию, вдруг пресеклись.
И как только она лишилась зарубежной поддержки, справиться с ней оказалось не так уж сложно. В России нашлось вполне достаточно здоровых сил – верные правительству воинские части, казачество, массовые патриотические организации вроде «Союза Русского народа», успешно противостоявшие революционерам. А чрезвычайные меры и военно-полевые суды, введенные Столыпиным, заставили поджать хвосты разгулявшихся террористов. И революция захлебнулась. О том, насколько мало значили российские социалисты сами по себе, можно судить по их состоянию в 1907-1912 гг. В своем отечестве практически всех революционеров пересажали. Тех, кто бежал из ссылки и пытался реанимировать нелегальную работу, быстро арестовывали и возвращали в места не столь отдаленные. А их коллеги, нахлынувшие в эмиграцию, бедствовали без денег и перессорились, разбившись на массу течений и группировок, враждовавших между собой[89].