– Посмотри на себя, дура! – не выдержал как-то. Они были дома одни, остальные находились на работе. Юлиан пришёл из университета и нашёл Кристину на кухне, бледную и заплаканную. – Вот скажи, он это оценит?
Девушка подняла на брата взгляд. Тот вздрогнул, увидев почти потухшие глаза, окружённые синяками от бессонных ночей. Даже некогда блестящие волосы сестры казались тусклыми и тяжёлыми.
– Ты себя в зеркало видела, чучело?
– Отстань.
– Ага, чёрта с два. Иди сюда! – Юлик ухватил сестру за руку и потащил, невзирая на сопротивление, к большому зеркалу в холле. Поставив сестру перед ним, ткнул пальцем в отражение и гаркнул:
– Краса, блин, ненаглядная! Бомжихи и те лучше выглядят. Хочешь в восемнадцать лет всю жизнь из-за одного мудака испортить? Ты чего добиваешься вот так себя мучая? Думаешь, он на расстоянии прочухает как тебе херово и внезапно прозреет? Ты уже месяц ходишь как обдолбанная, а он чего-то и рыла не кажет.
– Мне плохо, понимаешь?
– Нет, ты просто хочешь, чтобы тебе было плохо. – отозвался Юлиан и жёстко припечатал. – А ему плевать, ясно? Он уже забыл про тебя. Стоит ли страдать, если кому-то плевать как тебе плохо? Он же не оценит.
Кристина снова разревелась, уткнувшись лицом брату в свитер. Тот молча подхватил её на руки и понёс на третий этаж. А там, усадив в кресло, прижался лбом к её лбу и зашептал:
– Тебе нравится мучить предков, которые уже не знают какого психотерапевта вызывать? Тебе хочется бабулек-дедулек довести до инфаркта? Или ты собираешься свести с ума Максюху и меня? Мы же слышим, как ты по ночам хрюкаешь в подушку. Крис, ну давай, стань собой, пожалуйста.
И она стала. Только уже не прежней милой и застенчивой Кристиной, а более дерзкой, решительной и насмешливой. Сцепив зубы, Кристина выбралась из болота тоски и жалости к себе. Именно тогда начала увлекаться слэклайном и фехтованием на мечах, вспомнила, как ходила в музыкальную школу и кинулась на курсы вокала. Она хваталась за любое дело и со временем поняла, что вылечилась от любви к предателю Крейзи. Вместо неё пришла тихая ненависть к мужчине и нежелание вообще когда-либо влюбляться. Девушка сочиняла песни, вместе с Юлианом, подбирала к ним музыку и иногда даже пела в небольших клубах, где собирались в основном друзья и знакомые. Тексты, к огромному восторгу братца, были такими жёсткими и несли столько чёрного юмора, что нравились даже самым закоренелым неформалам.