.
В Германии по обвинениям в клевете подала в суд на Google супруга бывшего чиновника – за поисковые запросы, ссылающиеся на ложные слухи, что она раньше была проституткой (при введении ее имени в поисковик система предлагает уточнения поиска с такими словами, как «проститутка», «бордель» и «Playboy»). Супружеская чета подала в суд Гамбурга с целью заставить поисковую систему удалить рекомендуемые автозаполнением слова. Google отказался сделать это, утверждая, что это результат работы алгоритма, базирующегося на нескольких объективных факторах, в том числе на популярности поисковых запросов. Однако использование компанией термина «объективный», по утверждениям супругов и СМИ, просто не соответствует действительности: Google часто отфильтровывает популярные предложения поисковых запросов, чтобы удовлетворить свои собственные цели.
В итоге требование четы Вульфов, судя по формулировке в годовом отчете Google о «результатах поиска, порочащих репутацию жены политического деятеля», было удовлетворено. Но прецедент все равно стал основанием для многих СМИ говорить о том, что Google пользуется правом квазимонополиста, руководствуется двойными стандартами и отфильтровывает информацию на основаниях полезности для своего бизнеса, выдавая в качестве идеологической позиции объективность, что не может не тревожить Европу[54].
Эти ситуации являются знаковыми для сложившегося в Европе положения дел вокруг противостояния клевете в Сети. Описание интернет-посредника как участника производства контента, содержащего клевету, характерно для европейских стран, по-видимому, изначально более склонных к регуляции подобного типа контента, чем, например, США. Факт инициации подобного рода разбирательств в сочетании с реакциями на них корпорации Google намечает в европейском пространстве некоторый разрыв в оценке места посредника в современной коммуникации или по крайней мере тенденцию к ужесточению контроля над таким контентом вне зависимости от того, кто и что объектом такого контроля становится в каждом конкретном случае.
Сходные стратегии избирают страны, не объединенные едиными нормативными актами, регулирующими санкции против интернет-клеветы. За этой практикой можно разглядеть стремление Евросоюза к максимально жесткому контролю единого информационного пространства.