– Да, сударыня, у меня есть секрет молодости.
– Омолодите же меня в таком случае!
– Вам, сударыня, это ни к чему: чудо уже свершилось. Ведь человеку столько лет, на сколько он выглядит, а вам не дашь и тридцати.
– Это лишь учтивость с вашей стороны.
– Нет, сударыня, так оно и есть.
– Но объяснитесь же!
– Нет ничего проще. Вы уже подверглись омоложению.
– Каким это образом?
– Вы приняли мой эликсир.
– Я?
– Вы, графиня, вы. Неужели вы забыли?
– О, это что-то новенькое!
– Графиня, помните некий дом на улице Сен-Клод? Помните, как вы пришли в этот дом по одному делу, касавшемуся господина де Сартина? Помните об услуге, которую вы оказали моему приятелю по имени Жозеф Бальзамо? Помните, как он вручил вам флакон эликсира и велел принимать каждое утро по три капли? Помните, что вы так и поступали вплоть до прошлого года, когда содержимое флакона кончилось? Если вы забыли все это, графиня, то, право же, речь может идти уже не о скверной памяти, а о неблагодарности.
– Ах, господин де Калиостро, вы говорите такие вещи…
– Какие известны лишь вам одной, я это знаю. Но стоит ли быть чародеем, если не знать секретов своих ближних?
– Однако у Жозефа Бальзамо тоже был рецепт этого волшебного эликсира?
– Нет, сударыня, но, поскольку он был одним из моих лучших друзей, я дал ему несколько флаконов.
И у него сколько-нибудь еще осталось?
– Этого я не знаю. Уже три года, как бедняга Бальзамо пропал. Последний раз я видел его в Америке, на берегах Огайо, он тогда отправлялся в экспедицию в Скалистые горы. Позднее до меня доходили слухи о его гибели.
– Послушайте-ка, граф, – вскричал маршал, – полно вам любезничать! Выкладывайте, граф, вашу тайну!
– Но только без шуток, сударь, – попросил граф Хага.
– Я вполне серьезен, государь, – о, прошу прощения, я хотел сказать «господин граф», – ответил Калиостро и поклонился, давая понять, что это просто обмолвка.
– Значит, – продолжал маршал, – графиня недостаточно стара, чтобы подвергнуться омоложению?
– По совести говоря, нет.
– Тогда вот вам другой пациент, мой друг Таверне. Что скажете? Не правда ли, он похож на современника Понтия Пилата? Но быть может, он, напротив, слишком стар?
– Отнюдь, – ответил Калиостро, взглянув на барона.
– Ах, дорогой граф, если вы его омолодите, я объявлю вас учеником Медеи![10] – воскликнул Ришелье.