Нет, у «Инфлексибла» парусная
оснастка тоже имеется, но это скорее, дань традиции, следование
архаичным требованиям Адмиралтейства. Плоский, низкий корпус;
узкиенадстройки, баковая и ютовая, соединённые длинным, во всё
протяжение корабля, мостиком, нависшим над броневыми крышками
диагонально расположенных башен; кургузые пятнадцатидюймовки,
грозно пялятся из амбразур. Ответ британских кораблестроителей на
итальянскую новинку, броненосец «Кайо Дуилио». Британия правит
морями, джентльмены, а значит – Королевском флоту всё самое лучшее,
самое передовое!
Правда, творится сейчас на палубе
этого великолепного корабля нечто уж вовсе несусветное…
- Это чудовищно! - возмущался,
брызгая слюной, низенький господин, одетый в пропотевшую, мятую
полотняную пару и белый пробковый шлем, обычное платье большинства
европейцев, живущих в Египте. - Мы едва смогли пробиться в порт!
Если бы не шотландские стрелки из охраны посольства – нас попросту
растерзали бы! Озверевшие толпы ловят чиновников и свершают над
ними самосуд. А руководят ими – кто бы вы думали?
Командир броненосца, кептен Томас
Летбридж, высокий, сухощавый офицер со знаками различия коммодора
Королевского Флота, наклонил голову, демонстрируя неподдельный
интерес к рассказу..
- Египетские офицеры! – торжествующе
заявил господин в пробковом шлеме. - Не из личной охраны хедива, те
уже перерезаны - армейские! И среди них, как говорят, немало
переодетых турок, которые и есть главные зачинщики и подстрекатели
мятежа. Как вам это?
- Ужасно, сэр, просто ужасно. –
бесстрастно отозвался Летбридж. – Вы, как консул её Величества,
несомненно, должны выступить по этому поводу с официальным
заявлением.
Дипломат покосился на офицера – уж не
издевается ли? – и продолжил:
- Моя супруга лежит в каюте – кстати,
передайте мою признательность офицеру, предоставившему её в наше
распоряжение – и не теряет чувств лишь благодаря нюхательной соли.
Вы бы знали, каких ужасов она насмотрелась по дороге! На наших
глазах какого-то несчастного – толпа вопила, что это один из
дворцовых служителей хедива – посадили на кол. Сорвали шаровары,
растянули на мостовой, как лягушку на столике для препарирования,
после чего полуголый скот в чалме засунул ему в задний проход
тонкую, заострённую жердь, смазанную жиром. Другой, не менее
отвратный тип, принялся колотить по тупому концу жерди огромным
деревянным молотком, пронзая несчастного насквозь. Вы бы слышали,
как он кричал! А когда кол вздели стоймя - он обломился, и
несчастный рухнул на камни вместе с пронзившим его обломком!
Сопровождавший нас офицер шотландских стрелков не выдержал и отдал
приказ стрелять по толпе. А когда толпа отхлынула, оставив на земле
не менее дюжины трупов – избавил от страданий несчастного на колу,
выстрелив ему в голову из револьвера.