- Мы поможем вам переправить судно
через пороги. В Каире с нетерпением ожидают подробностей о вашей
экспедиции. Что, генерал Гордон у вас на борту?
- В последний раз я видел генерала,
когда он поднимался на борт «Тамаи». Боюсь, не стоит рассчитывать
на то, что он жив.
Египтянин кивнул и отвернулся – на
миг Колвиллу показалось, что во взгляде его мелькнуло
удовлетворение.
«…или просто отблеск солнца от
нильской глади?..»
- Что касается подробностей –
насколько мне известно, генерал отправил детальнейшее донесение
сушей, с конными нарочными. Они давно уже должны были добраться до
Каира. Неужели им что-то помешало?
- Возможно, возможно... – сухо
ответил египетский офицер, и Колвиллу снова почудилась мимолётная
радость в его глазах. – Берега Нила кишат
головорезами-махдистами.
По трапу застучали тяжёлые башмаки –
на мостик карабкался египетский унтер-офицер. Залез, вытянулся во
фрунт перед начальством и что-то протараторил.
Лейтенанта словно громом поразило.
Хоть он и не знал, как покойный гусарский ротмистр, турецкой речи -
но уж отличать её от арабского мог. Всё ещё не веря собственным
ушам, он перевёл взгляд на офицера-стрелка– и увидел, как хищно
заострилось его лицо, как рука скользнула к кобуре на поясе.
Физиономию «египтянина» исказила
гримаса досады. Он гортанно выкрикнул команду и без замаха,
коротко, умело ударил Колвилла в живот. Несчастный согнулся вдвое и
упал на колени, и это помешало ему увидеть, как унтер ударом
приклада сбил с ног пехотного лейтенанта, а когда тот растянулся на
палубе – с размаху пришпилил его штыком к доскам. Как хлынули на
палубу солдаты из лодок, как замелькали клинки в их руках, как
брызнула кровь. Последнее, что он увидел в своей жизни, был высверк
лезвия кривого турецкого ножа, перехватывающего ему гортань.
Колвилл ещё был жив, когда двое солдат перевалили его через леера,
и он рухнул в нечистую воду, подняв фонтан брызг – одно из многих
окровавленных тел, сыплющихся с борта захваченной канонерки.
Средиземное море.
Где-то на подходах к
Александрии.
Броненосный таран
«Гамидие».
- Вашбродие, с «Хера» репетят: «Стоп
машины».
Капитан второго ранга Бирстром, не
удержавшись, рассмеялся.
- Сколько раз тебе, братец,
повторять: «Мукаддеме-и Хаир» зовётся сия посудина! Никак не
выучишь? А ещё сигналец!