«Может, я в больнице?» – попыталась утешить себя, но вот как раз больницей совсем и не пахло.
Из-за боли глаза не открывались, и ей приходилось полагаться только на слух.
В панике Тома стала ощупывать рукой землю вокруг. Камень, солома, грязь, лужа и… тепло. Скорее всего, это какое-то животное. И, судя по хорошо различимому сопению, оно где-то рядом.
– Я в сарае! – наконец догадалась она. – Так, в сарае хищников никто не держит, только курочек, кроликов, коров и свиней… – быстро перебирала в голове Тамара. – Ой, лишь бы не злые и не голодные.
Тело болело, но морщась и кряхтя, Тома всё-таки села и попыталась руками помочь раскрыться глазам, но почувствовала рядом с собой движение и утробный рык.
– Ну, тихонько, животинка, не злись, я тебя не обижу. Не рычи… – как можно ласковее заговорила Тамара, чтобы наладить контакт.
Рычание не прекратилось, но животное хотя бы не кинулось. Когда ещё спустя мгновение на Томку никто не бросился, она стала очень медленно вытягивать ладонь. И наткнулась на большое горячее пузо, покрытое короткой жёсткой шерстью.
– Ой! Хрюша! – пропищала напуганная Тома и, надеясь задобрить огромную свинью, почесала брюшко.
Вот только удивляло её, что свинья стоит на двух лапах. Иначе как объяснить, что брюхо расположено вертикально, а не горизонтально, как у нормальных свиней? Тома отдёрнула от испуга руку и, уловив недовольный рык, вынуждена была продолжить почёсывания.
Наглаживая животное, свободной рукой она срочно разлепляла веки. Когда это удалось, и она наконец-то смогла приоткрыть глаз, он заслезился от света. Но увиденное насторожило. Судя по теням и тёмным пятнам, Тома в очень странном сарае.
Тем временем ненормальная двуногая скотина от её нежного почёсывания явно разомлела и начала подёргиваться.
Привыкнув к свету, Тома медленно повернула голову, чтобы увидеть животное и… поняла, что согласна гладить сколько угодно, лишь бы не злить «это»… огромное чудовище, похожее на мутанта.
Когда чесальщица от ужаса остолбенела, чудовище оглушительно рявкнуло, продемонстрировав крокодильи зубы. Томка, мгновенно осознав ошибку, заверещала:
– Хрюша хороший! – и живо бросилась начёсывать всё, что попадало в зону досягаемости ее рук, не задумываясь о брезгливости, потому как, выбирая между ублажением мутанта и возможностью быть сожранной заживо, сомнений в выборе у неё даже не возникало.