– Спасибо.
С некоторым удивлением посмотрела на Юрао, который
явно разозлился – у дроу уши тема отдельная,
но и отвечать на колкость не стал.
– Да брось, – подходя, усмехнулся магистр, –
будем считать, что это моя изощренная месть вашему этому…
как его… бледному такому, а, Меросу.
И Эллохар появился в дверях, не особо вежливо
подвинув Юрао. Одет магистр оказался весьма необычно
для Темной империи – черная обтягивающая, как вторая
кожа, рубашка, черные узкие брюки, странные высокие сапоги
из мягкой кожи со шнуровкой. И никаких
опознавательных знаков. Волосы вовсе в косу заплетены,
на правое плечо перекинутую.
– Темных, Дэя, – с порога заявил мне магистр.
– И вам кошмарных, лорд Эллохар, – едва слышно
ответила я, пытаясь понять причину визита.
Сияющая улыбка и следующий вопрос:
– И как оно тебе – на краю Бездны?
Понравилось? – Улыбка стала откровенно нехорошей.
Чувствую себя как тогда, когда Риан с неба
спускался, – не так жутко, правда, но тоже приятного
мало.
– Все хорошо, магистр Эллохар, – попыталась
улыбнуться. – Не знала, что и вы наслышаны
о случившемся…
– Ну что ты, милая. – Он прошел
в кабинет, встал перед моим столом, упираясь в него
руками, и, чуть нагнувшись, произнес: – Я же сказал
Найтесу: ждать меня здесь через час. Явился в оговоренное
время и все… узнал.
И почему-то взгляд такой, словно я в этом виновата…
Виновата, если говорить откровенно, но не совсем
и не только я.
– Магистр Эллохар, – я встала, – вы меня сейчас
в чем-то обвиняете?
Мне улыбнулись и скомандовали «Сидеть!» таким тоном,
что я рухнула на стул прежде, чем осознала это.
– Послушайте… – попытался вмешаться Юрао.
– А ты бы рот заткнул, ушастый, –
не оборачиваясь, рыкнул на него лорд Эллохар, затем
подался ко мне и прошипел: – Я тебе сказал
не лезть в это дело? Я тебе открытым текстом
сказал – играют сильнейшие, а вас просто сожрут
и не подавятся. Говорил? Ну же, Дэй, хватит
на меня так испуганно смотреть! Я говорил?
– Да, – прошептала я в ответ.
– Так зачем ты полезла?! – голос магистра стал хриплым
и злым. – Зачем, Риате?! Приключений захотелось? Надоело
подавальщицей быть, решила раскрыть интригу века
и прославиться посмертно?!
Очень-очень жестоко. И я чувствовала, что глаза полны
слез, а губы я, кажется, искусала до крови,
но сказанное в чем-то правда: мне надоело быть
неприметной подавальщицей и мне нравилось, что теперь меня,
по меньшей мере, замечают.