– Хочешь превратить нашу страну в большой бардак?
– А еще говоришь, не совсем дурра? Это сейчас бардак, – Яша выпил залпом и забросил в рот масленку: – Не согласна?
– Ты о чем? – она думала о его предложении остаться и не слишком внимательно следила за ходом беседы.
– О бардаке. Коньки спиваются. Работать даже за деньги никого не заставишь. Только в Москве еще кое-кто шевелится, а за Кольцевой мрак.
– Не знаю. Мне кажется, многие работают.
– Коньки говорят – «когда кажется, креститься надо».
– А Коньки – это кто?
– Коньки – это русские.
– Значит, я Конька?
– И ты тоже. Но ты работать умеешь.
– Спасибо. Как ты хочешь заставить работать остальных?
– Не нужно изобретать велосипед. Есть американская модель, надо ее перенести в Россию. Американцы помогут.
– И статую Свободы в Кремле поставишь?
– Возможно. В стране рабов статуя Свободы всегда к месту.
– Твои американцы тоже рабы? Что-то новенькое.
– Да, рабы. Они изобрели великую систему. Ни лагерей, ни репрессий, а все пашут. Народ живет в кредит. Дай мужику дом, машину, в придачу мечту стать миллионером – и он твой раб. Не захочет работать – все у него отнимешь, и еще посадишь в тюрьму. Будет пахать до старости как миленький. А кредит еще и на детей перейдет. Они не успели родиться, а уже рабы. Что ты пьешь? – Яша взял из ее рук бокал и сделал глоток: – Дрань.
– А мне нравится.
– Нравится, травись.
– Ты добрый, – она допила свой бокал и задумалась.
– Чего затихла?
– Перевариваю. Не будут русские брать американскую модель. У нас американцев не любят.
– Грузины тоже не любили, а теперь правительство этого гордого народа получает зарплату у штабников. И не из рук Конгресса, а из кассы американской религиозной секты. И им не стыдно. Я уж не говорю об Украине с их оранжевой революцией. Все зависит от количества бабок, влитых в нужное время и в нужном месте. Я там тоже поучаствовал, все же родина…
– Ты родился на Украине?!
– Да, на западе.
– У меня в Киеве подруга живет. Вот где теперь настоящий бардак.
– Нет хозяина. Хохлы думают об одном – кому достанется отсосать от российской газовой трубы. Кто у власти, у того гешефт. Они и делят. Хохлы еще хуже фоник. Холопы, но с самомнением. Шестьдесят миллионов, а своей государственности не имели никогда. Ничего, я и их построю, у меня в Хохляндии большие бабки крутятся, – Яша вдруг расхохотался. Вся его туша начала сотрясаться от этого странного хохота. Алла вздрогнула и отодвинулась на край постели: