Он ответил:
– Я в студенческие годы сам часто ходил в походы на байдарках и неплохо разбираюсь в гребле.
Слоун перевел ответ русского. Сэр Вайтли широко улыбнулся:
– Приятно слышать, господин президент, но кое-что из происходящего может показаться вам любопытным. Видите крайнюю лодку под номером семь, с парнями в трехцветных жилетах?
Лева перевел слова ректора. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы уберечь их от солнечной ряби волн. Ему тут же протянули бинокль. Он навел окуляры на указанную лодку и увидел крепких молодых людей, застывших в ожидании старта:
– Да, вижу. Это цвета нашего флага.
Ректор выдержал паузу:
– Да, это студенты из России. На веслах четыре брата, а за рулем гордость университета, Юлий Постников. Юлий пишет дипломную работу по современному праву, и мы ждем от нее сенсации. Всех пятерых на свои средства учит Ваш соотечественник. Как я уже заметил, четверо других его сыновья. Трое очень способные парни, а четвертый наша головная боль. Рассмотрите самого мелкого, что сидит в середине. Соображает неплохо, но озорник еще тот. – Озорник заметил направленный на их лодку бинокль и помахал Ему рукой.
– Мы его едва не исключили, – продолжил сэр Чарльз: – но мистер Коленев, весьма достойный джентльмен, немало сделавший для нашего университета… Я пошел ему навстречу…
Профессор Слоун перевел слова сэра Чарльза и добавил от себя:
– Мистер Коленев – не родной отец этих юных джентльменов. Он воевал в Афганистане и усыновил сирот погибших однополчан. Вообще, наш ректор строг, но в этом вооруженном конфликте и у него убили старшего сына. Поэтому сэр Чарльз и проявил снисходительность.
Гость из России опустил бинокль и перестал улыбаться:
– Мне искренне жаль… Афганская война была ошибкой советского руководства и, к сожалению, не единственной.… Откуда этот Коленев? Из Москвы?
Ответить профессор не успел. Раздался выстрел стартового пистолета, и гребцы рванули вперед. На старте экипаж русских отстал, но постепенно переместился на четвертую позицию, потом на третью. Трибуны поддерживали своих любимцев свистками и громкими криками. Его тут же охватило чувство болельщика. Не выпуская из рук бинокль, Он привстал с кресла. Гребцы в сине – бело-красных жилетах упрямо рвались вперед. Весла опускались и поднимались с такой скоростью, что уследить за их движениями не представлялось возможным. Вот они уже нагнали вторую лодку. Забыв про этикет, Он подбежал к канату, отделявшую начальственную площадку от остальных зрителей, размахивая биноклем, громко закричал: