Блейк никак не отреагировал. Уорд наклонился к нему с лукавой усмешкой:
– Только не говори мне, что ты побывал у проктолога. Это было бы слишком хорошо! Я поспорил с Соммерсом на бутылку, что это случится до конца текущего года…
Блейк вдруг поднял на друга глаза:
– Ричард, я принял решение.
Уорд на некоторое время задумался.
– Ты поговорил с Сарой?
– Моя дочь живет в десяти тысячах километров от меня, и единственный мужчина, который теперь для нее что-то значит, – это ее изобретательный муж. Вполне объяснимо. Ей плевать, что со мной происходит.
– Тем не менее, когда я видел ее в прошлом месяце, она беспокоилась о тебе. Я всего лишь ее крестный, но, странное дело, вижусь с ней чаще, чем родной отец…
Блейк отвел взгляд и принялся изучать меню. Уорд молча согласился переменить тему.
– Не трудись выбирать, – сказал он, – я уже заказал.
– Зачем?
– Затем, что ты всегда три часа размышляешь, а потом заказываешь то же, что и я. Я подумал, что можно сэкономить время.
Эндрю, казалось, пропустил колкость мимо ушей. Он опять посмотрел на друга, на этот раз с явным беспокойством.
– Тебе удалось выяснить, что я просил? Уорд, отвечая, намеренно повысил голос:
– Изменить себе лицо и тело, чтобы стать похожим на Мэрилин, не так-то просто. Даже с грудными имплантами ты рискуешь иметь вид ее восковой статуи, перенесшей пожар…
В зале несколько человек повернули голову в их сторону.
– Ричард, – настаивал Блейк, – я не шучу.
– Я знаю. Именно это меня и удручает. Разумеется, я нашел. Но я не уверен, что это хорошая идея. Отойти от дел – почему бы нет, но возвращаться во Францию…
– Я хочу вернуться. Это единственное, что меня еще интересует.
– Хорошо, но ты бы мог сделать по-другому. Ты должен подумать.
– Со вчерашнего дня ты уже второй, кто советует мне подумать. В конце концов вы внушите мне, что у меня старческое слабоумие.
– Поезжай и проведи остаток лета у Сары. Она прекрасно устроена, у нее есть лишняя комната для друзей.
– Я не друг.
– Эндрю, как бы тебе сказать… Возвращаться во Францию…
Ричард помолчал, прежде чем высказаться напрямую.
– Прости за откровенность, но твой возврат в прошлое не вернет к жизни Диану.
– Это я понимаю, поверь мне. И всегда понимал.
– Тогда зачем?
– Здесь я больше не чувствую себя в своей тарелке. Я даже задаю себе вопрос, для чего я хожу на работу. Я все время что-то прокручиваю в голове, о чем-то сожалею. Дошел до того, что каждый вечер, ложась спать, я думаю, почему я еще жив.