– Пора, брат, – тяжелая ладонь Волха легла на плечо, – рассветает. Закрой глаза.
Князь послушно зажмурился. Волх осторожно развязал ленту. Тусклый утренний свет резанул по глазам до слез, мир, казалось, стал серым и плоским…
– Это туман. Просто туман. Ступай по тропке, через Сальницу – по мосткам, бродом мимо водяниц не ходи. Вот, держи, – Волх бросил оземь пушистый клубок, – выведет. Значит, говоришь, к полудню в церковь?
– Да, к полудню, – ответил изумленный Борис. Он точно помнил, что не успел сказать Волху, когда его ждут в Ладыжине.
– Я приду, – Волх поклонился князю, грянулся оземь и взмыл вверх серым соколом. Тотчас клубок запрыгал, словно собачка, и покатился по тропке. Борис пошел следом. Утренний воздух был прохладен и влажен, кафтан промок от росы, стало зябко. Густой туман клубился вдоль стволов сосен, стекал с белых берез, вставал над текучей водой, мешая видеть, – или то пропадало колдовское действие ленты. Думая о своем, князь шел быстро, едва поспевал за шустрым клубком… мимо поля, вдоль левого берега речки, мимо старого вяза с расщепленною вершиной, мимо ветхих мостков… стой!
– Клубочек-клубочек, а куда это ты меня ведешь? – ошарашенно спросил князь. Он точно знал: надо было сворачивать на мостки. Цепкая память сохранила до мельчайших примет весь вчерашний путь… а клубочек, по-прежнему бодро подпрыгивая, манил вдаль – в омут к проказливым водяницам. Ядовитая мысль пронеслась в голове: «Волх, змея, предал»… Нет, если б чудищу хотелось убить – он бы убил ночью, пока князь спал. Кто-то другой морочит голову, бесовским наваждением сбивает с пути. Князь размашисто перекрестился и прочел молитву, спокойно и четко выговаривая каждое слово. На последнем «аминь» клубок рассыпался роем ос. Борис бросился в реку. Быстро переплыв Сальницу, он поднялся по глинистому обрыву, цепляясь за корни деревьев, и заспешил к Ладыжину, не полагаясь больше на тропы, – звериное чутье бывалого воина помогло ему определить направление. Небо так и не посветлело, начал накрапывать дождь, все сильней и сильней. Вдрызг размокшие сапоги пришлось снять, князь шагал босиком через лужи, оскользался на цепкой траве, падал в грязь и снова вставал. Он уже начал было опасаться, что заплутает, но, по счастью, ветер донес до Бориса дальний перезвон колоколов.