Но Лулу по-французски не понимает и в Париже не ориентируется. Накануне она даже не знала, как добраться до вокзала. И до клуба тоже. Она не помнит, где искать чемодан. И не знает, где я – даже если бы хотела меня найти.
Я беру чемодан, осматриваю его в поисках багажной бирки, но ничего не нахожу, ни имени, ни рейса. Пробую открыть, но вижу замок. Он хлипкий, и, немного поколебавшись, я срываю его. То, что в чемодане, оказывается мне знакомо – не его содержимое, не одежда и сувениры, которых я раньше не видел, – а запах. Я беру аккуратно свернутую майку, подношу к лицу и вдыхаю.
– Что ты делаешь? – спрашивает внезапно появившаяся в дверном проеме Селин.
Я захлопываю дверь у нее перед лицом и возвращаюсь к вещам Лулу. Сувениры, включая механические часы вроде тех, что мы рассматривали на лотках у торговцев возле Сены, переходники, зарядные устройства, туалетные принадлежности, но ничего такого, что помогло бы мне ее найти. Потом я натыкаюсь на листок бумаги в пакете, беру его, полный надежд, но это оказывается просто какой-то список.
Под свитером лежит дневник. Я провожу пальцем по его обложке. Больше года назад в поезде на Варшаву у меня сперли рюкзак. Паспорт, деньги и записную книжку я взял с собой, поэтому ворам достался лишь плохенький рюкзак с кучей грязной одежды, старый фотик и дневник. Наверное, поняв, что продавать нечего, они все сразу же выбросили. Может, за фотик и получили двадцатку, но для меня он значил куда больше. Дневник был совсем бесценен; оставалось лишь молиться, что его выбросили. От мысли, что кто-то его прочтет, меня охватывал ужас. Это был единственный момент за последние два года, заставивший меня задуматься о возвращении домой. Но я этого не сделал. И когда покупал новые вещи, дневника среди них не было.
Что же обо мне скажет Лулу, если я прочту ее записи? Я пытаюсь представить, что она подумала бы обо мне, если бы прочитала все мои мрачные излияния по поводу Брама и Яэль, которые были в украденном дневнике. От мысли об этом меня охватывает не какая-нибудь неловкость, стыд или отвращение. Нет, другое, более спокойное и знакомое чувство. Нечто вроде облегчения.
Я открываю дневник Лулу и начинаю его листать, осознавая, что делать этого не следует. Но я ищу, как с ней связаться, хотя, возможно, и просто хочу узнать о ней побольше. Хочу вдохнуть ее аромат как-то еще.