– Этот Ольвех петрианец. И он служит непосредственно Святому Официуму. Значит, профессиональный магоборец. Опасно, но преодолимо. А брат Хорас? Что вы знаете о нем помимо того, что он громадный, как тролль?
– Чар Тобиус, не задумали ли вы святотатства? Нападение на слуг божьих…
– Никто не будет ни на кого нападать, чар Марэн. Надеюсь.
Некромант дернул плечом.
– Брат Хорас – иоаннит, а значит, в рукопашной схватке ни вы, ни я с ним не справимся, несмотря ни на какие мутации наших организмов. К тому же у него при себе некая святая реликвия, такая сильная, что меня мутит, когда он рядом, и голова начинает раскалываться.
– Да, ореол святой благодати глаза режет. Под его плащом было нечто такое, что может сильно задеть мага, – не удивлюсь, если это освященный молот или что-то вроде. Стало быть, если добрые братья применят силу, мы либо убежим, либо немного поупрямимся и будем биты.
– Чар Тобиус, я и думать не желаю об этом. Драться с монахами или тем более убегать от них – мне не с руки, не для того я ограничивал себя всю жизнь, чтобы теперь все пошло прахом! Мой вам совет: идите куда шли. Вы ведь идете в Ордерзее?
– Да.
– Ступайте с миром, чар Тобиус.
– Бросить все так я не могу. Сегодня они будут безосновательно обвинять вас, а завтра – всю Академию. Это важно. К тому же я имею небольшой опыт общения с петрианцами. Один из них оказался вполне нормальным и смышленым человеком. Жутковатым и очень строгим в суждениях, но все же хорошим. Это дает надежду. Кстати, это же не вы убиваете людей и воруете детей, верно?
Волшебники встретились взглядами. Некромант не возмущался по поводу неожиданного оскорбления, серый маг не отводил горящих желтых глаз, не чувствовал ни стыда, ни неловкости от своего вопроса.
– Не могу защищать виновного. Вы же понимаете.
– А если это и я? Вы пойдете дальше или поможете монахам?
– Нет, – ответил Тобиус. – Я вас уничтожу.
– Правда?
– Правда. Если я поверю, что это вы творите лихо, я немедленно нападу на вас и приложу все усилия, чтобы вас уничтожить. И поверьте, чар Марэн, я преуспею. При всем том, что мы на вашей территории, практически под вашей башней, я вас уничтожу, а это место сровняю с землей и насыплю гору соли сверху.
Вот так общение между магами резко перетекает от миролюбивой симпатии к готовности немедленно броситься в атаку и загрызть противника собственными зубами. Иначе волшебники общаться не могли – слишком много сил уходило на самоконтроль. Из-за этой стороны своей природы им было трудно сотрудничать, да и просто терпеть друг друга, так что годы обучения в Академии среди множества себе подобных всегда казались самыми сложными.