«Мечешь бисер перед свиньями… Вот, вероятно, в чем загвоздка: слишком много с ними цацкаемся, ни тебе линейкой по пальцам не ударь, ни дурацкий колпак не надень… Вот меня так учили, и это закалило мой характер!» – подумал Шарль Таллар, слегка покривив душой: на самом деле ему очень нравилось работать в этом вполне либеральном заведении. Он состоял в той группе учителей, что готовила к степени бакалавра. Большой популярностью у учеников не пользовался, однако тридцать две овцы из его отары вполне добродушно ценили педагогические способности и непредвзятость своего пастыря, заметные на фоне остальных учителей. Один-единственный серьезный недостаток все портил: у него совершенно не было чувства юмора. Только мраморная статуя могла не рассмеяться шуткам Гийома Массабьо, лучшего фигляра в классе!
Он вдруг передумал и перед каждым из нулей поставил единичку. А вдруг та, что написала письмо, приходится родственницей кому-нибудь из этих двух балбесов?
Он лихорадочно порылся в памяти. Сочная блондинка, к которой помчался Жак Верньон, когда зазвенел звонок, – была ли это его мать или гувернантка? А кто, интересно, ждал на выходе Фердинанда Гальбье?
Он приметил еще одну женщину, кудрявую брюнетку с вздернутым носиком, но как ее зовут, вспомнить не мог. Хорошо бы это была она…
Да какая разница, кто! Сам факт, неужели листок кремовой бумаги, подброшенный ему в портфель, – проделки матери, одного из бесенят, которых он окормляет? Старательный почерк, фиолетовые чернила (явно у сына позаимствовала), уверенный нажим, вычурная неразборчивая подпись, различимо только заглавное Л: явно писала женщина.
Месье!
Это я положила письмо в ваш портфель, пока вы расплачивались в лавке мясника после занятий в школе.
Я решилась написать вам лишь потому, что сама убедила себя в полной обоснованности моей просьбы. Сколько бессонных ночей мне это стоило! Однако, по зрелом размышлении, я уступила и прошу вас встретиться со мной в среду, 1 ноября, в полночь в Часовом тупике у подножия Монмартра. Странное время, странное место, подумаете вы. Увы, мое положение обязывает меня быть осторожной. Поэтому я предпочла бы встретиться подальше от дома, там, где меня никто не сможет узнать и увидеть нас вместе.
На протяжении долгих недель я привыкала к удовольствию каждый день видеть вас, это превратилось в какое-то наваждение…