– Ты узнала, легче тебе?
– Нет!!! – огрызнулась Валентина со слезами в голосе. – Ставлю вас в известность, Марлен Петрович, завтра же я вместе с детьми уйду.
– Ты не уйдешь.
– А кто мне помешает?
– Я, – сказал он твердо. – Хочешь уйти – уходи одна, иначе в порошок тебя сотру.
– Лучше сотрите своего сына, – взвилась Валентина. – Я вас не боюсь, Марлен Петрович. Вы меня бойтесь.
– Ты мне угрожаешь?
Наконец он соизволил посмотреть на нее и что увидел? Жалкую бабу, которая бесится, потому что ее давно никто не валял в койке. Марлен Петрович, будь он на месте сына, тоже не захотел бы ее, ведь мужчину притягивает в женщине непознанное, или точнее – недоступность, даже если побывал с ней в постели не раз. А Валентина прямая, как школьная линейка, вся ясная, в ней нет загадки.
– Да, угрожаю, – тем временем бесстрашно произнесла она. – Вы использовали меня в качестве контейнера, чтобы получить потомство, а теперь хотите выкинуть одну? Не выйдет. Я сумею за себя постоять и отобрать сыновей, и у меня хватит средств воспитать их, к счастью, я и мои дети не сидим у вас на шее. А вам нарожает внуков новый контейнер.
– Валентина! – подскочил Марлен Петрович.
Подскочила и Сита, пару раз гавкнула в адрес невестки, мол, ты не права. А Марлена Петровича трясло, что случалось с ним крайне редко. Он бы с огромным удовольствием врезал этой идиотке, дабы привести ее в норму, но Валентине порка не поможет. Жаль, жаль, что сейчас не принято колотить баб, от этого раньше была только польза, прежде всего для них. Марлен Петрович взял верх над эмоциями и уже спокойно сказал:
– Надо быть терпимей…
– А я не хочу! – взвизгнула она.
– Не перебивай! – На истеричек хорошо воздействует невозмутимость, внешне Марлен Петрович оставался невозмутим и хладнокровен, но только внешне. – Каждый получает то, что заслуживает. Подумай над моими словами. И если хочешь сохранить семью, а ты ведь этого хочешь, сбавь обороты. А теперь иди к себе, я устал.
Он уселся в кресло, отдышался, в его возрасте нелегко даются семейные сцены. Сита положила лапу ему на колено и толкнула, заскулив.
– Да, Сита, мелодраму развела наша Валентина, – сказал он, прижав к груди голову собаки. – Но это еще не все, девочка. Вот придет виновник мелодрамы… С ним будет потрудней, он все-таки сын. Но мы справимся, верно?