После всего случившегося мое сегодняшнее увольнение с работы показалось сущим пустяком и не задело за живое. Потому что не было этого живого больше, сдохло оно в муках жалости к себе и в какой-то беспробудной тоске по тем, кого больше нет и никогда не будет рядом. Папа… ребенок… жених… да пошло все в Тартар! Хочу под автобус, нет, в реку, нет… в аптеку за убойной дозой снотворного!!!
Стеклянная дверь под неоновой вывеской «Панацея-Н» оказалась совсем рядом с невзрачной железной, на которой витиеватым шрифтом было написано: «Лавка чародея». Стряхнув свежие капли дождя с мокрого рукава, я решительно открыла вторую. Никогда не увлекалась мистикой, считая ныне популярных колдунов шарлатанами, зато всегда была свято уверена, что какой-нибудь ведьминской травкой вполне можно отравиться, а в данном случае даже нужно. За ней, собственно, я и пошла.
Магазинчик оказался небольшим и довольно милым. Стилизованный под старину, с кучей деревянных стеллажей и полок, заставленных какими-то банками-склянками, котелками, шкатулками и прочей чародейской ерундой. За длинным прилавком сидела пожилая женщина в очках и меховой жилетке. На ведьму она походила разве что пустым взглядом, устремленным куда-то мимо меня, и необычным трехпалым носком, который задумчиво вязала.
Кивнув продавщице (или хозяйке?), я принялась осматриваться. Пара странных картин в стиле кубизма на стене, еще несколько составлены стопкой внизу, два кресла-качалки с резными спинками, на которых прикреплены бумажные ценники, большое зеркало на стене в искусно состаренной раме, полка со стеклянным сосудом, а в нем… круглый глаз с нитями-отростками, словно рыбка в аквариуме плавает. Рядом закрытая банка с надписью: «Сердце девственницы – $500 за шт.»
Я чуть в одно из кресел не села, ознакомившись с ТАКИМ ассортиментом. Это ж где они девственниц препарировали-то? Или морг ограбили?
– А-а-а, – медленно поворачиваясь к даме в очках, начала я.
– Сердце, – кивнула та, не отвлекаясь от вязания.
– И-и-и… – Дар речи явно буксовал, но любопытство не унималось.
– Девственницы, – ответила женщина, верно истолковав мои нечленораздельные, но очень выразительные звуки.
– Женщины? – недоверчиво приподняв бровь, наконец высказалась я.
Продавщица отложила спицы, сфокусировала на мне взгляд, после чего резонно заметила: