Из ночей к своему от меня,
К своему ты. Хотя ты – моя!
Лишь зрачками вожу по стеклу.
Я на действо всё тайно гляжу,
На бездействие, верно, скажу.
Я сказать, что хочу – но молчу.
Тебя нет ведь со мной, тебя рядом.
Вот войдёшь ты, коснувшися взглядом
Моих глаз, в тот же час всё воскреснет.
Пропоёт надо мной нежну песню
Ангелочек с большими глазами.
Он-то знает, что есть между нами…
Но пока тебя нет почему-то.
Как застыла последня минута, —
Всё не движется, даж не спеша, —
Та, в которую прочь ты ушла.
Разве хочешь ты, чтобы и дальше
Было так, что застыл в своей фальши,
В своей гнусной игре суетливой
Мой лакей, – он немного красивый. —
Ведь со всеми, собака, учтив,
Хоть, конечно, немного красив. —
Разве хочешь ты, чтобы собака,
Так оскаливши пасть, забияка,
Всё стояла на том самом месте,
Где последний её раз застала.
Ты так многое в жизни видала?
Ты так многое знаешь о мести?
Не такая ты, я это знаю.
Просто выдалась ночка такая.
Ты не знаешь, что замер слуга.
Не попала во чрево еда.
Что огонь – неживой – не горит.
Что мой кот, будто мёртвый, лежит.
Что войдёшь ты, вернётся всё вспять,
Что вернёшься, и будет опять
Мой лакей всё бесстыдно так льстить.
И слуга всем еду разносить.
И собака, очнувшись, поймёт…
Наконец-то закроет свой рот.
И что кот мой совсем не издох,
Что сейчас он издаст тихий вздох.
Но лежит он, как мёртвый, в тиши.
Тихо так, будто нет ни души.
Все застыли, и лишь только я
Шевелю всё зрачками зазря.
Если их мне закрыть в той тиши…
Просто кажется – люди ушли.
Но я чувствую – сердце не врёт:
Вот богиня сейчас в дом войдёт.