– Мать знает? – собравшись, наконец-то, с мыслями, отчетливо спросил он Рауля. Один из парней нашел свои штаны и пытался их надеть. Второй укрылся простынею.
– Мать? О чем? – переспросил Рауль, натягивая пижаму. Он теперь уже смотрел на Георгия исподлобья злым взглядом загнанного волка.
– О том, что ты – педик! Что ты – хуесос! – Жора жестом показал, как сосут.
– Ты! Мерзавец! Отвечай за свои слова! – взревел злобно сын, сжав кулаки.
– Что? Я? – Жора чуть не задохнулся от ярости, – Мне? Тебя? Я тебя, гадина такая…А ну-ка! А ну-ка убирайся отсюда! Забирай своих ебаных пидарасов! – Жора, не в силах больше сдерживать эмоций, в сердцах, не больно, но картинно, пнул в живот ближайшего к нему парня, закутанного в простынь. Парень согнулся пополам, потерял равновесие и мягко повалился на диван. Что произошло после этого, Кравец уже видел, словно в кошмарном сне, сквозь синеватую пелену. Он пытался проснуться и убежать из этого кошмарного сна, но его движения были вялыми и плавными, как в замедленной съемке. Его сын, красавец Рауль, будто в боевике, стремительно подскочил и быстрой, хорошо поставленной, серией ударов свалил отца на пол. В глазах у Кравеца стало темно. Теряя сознание, Жора чувствовал удары многочисленных босых ног, которые попадали ему по лицу и по почкам, по спине и по животу. Потом сверху на него обрушилось что-то тяжелое и стало темно и тихо.
12.
– Ты не можешь оценить роль семьи в жизни ребенка, поскольку у тебя ее никогда не было, – сказал толстяк Юрка, – И не будет.
– Это почему? – обиделся Жора. – Почему это не будет? Ты что – Энгельс?
– Почему – Энгельс?
– Потому что ты непроизвольно цитируешь его «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
– Хо-хо! Какие мы разносторонние! – воскликнул Юрка. Святой Павел поднял рюмку и постучал по ней вилкой.
– Потому что ты стар! – сказал он, – Суперстар! Потому что за тебя пойдет только какая-нибудь предприимчивая, смазливая, молодая гастробайка из какого-нибудь Кривожопинска, чтобы отжать после развода у тебя квартиру. Нормальная женщина с таким злобным, самовлюбленным старикашкой жить не будет! Потому что ты эгоист, – уточнил святой Павел, – слушать твои рассуждения о твоей непризнанной гениальности нормальная женщина не согласится. Разве только одинокая, глухая старушка, от безысходности…