Дух буркнул что-то себе под нос и указал в мою сторону.
— Кошка! — с отвращением выдал он.
Я возмущенно фыркнула и тихонько зашипела.
— Привыкай, Блош, — непримиримым тоном сказал Итон-Бенедикт. —
Теперь в этом месте будут жить оборотни. Возможно, даже кошки.
— Но мыши... — жалобно протянул дух.
— И мыши привыкнут, — холодно отрезал мужчина. — Ты должен
смириться. Иначе... — он не договорил, но красноречивое молчание
сказало все вместо него. — А теперь иди и займись делом. Узнаю, что
кому-то пакостишь — выгоню и тебя, и твоих любимцев.
Итон-Бенедикт щелкнул пальцами, и невидимый кокон, удерживающий
духа, рассыпался. Ларь опустился на пол, вернул форму рыжего
мышонка и с поникшей головой побежал к выходу.
Но ведь характер не переделаешь!
Пробегая мимо меня, мышонок украдкой обернулся, проверяя, не
наблюдает ли ректор. Итон-Бенедикт был
занят — что-то негромко пояснял в плетениях
Джерома — поэтому мелкий и рыжий покровитель мышей в
который раз показал мне язык и рванул с места
преступления.
В другое время я бы ринулась следом на разборки, но сейчас
стояла, словно каннисом за хвост укушенная. Ректор знал про ларь.
Более того, тот был подчинен, а значит не причинил бы мне и Джерому
вреда. Выходит добрый Итон-Бенедикт играл с нами.
Я долго сверлила спину мужчины тяжелым взглядом, но потом
бросила попытки обратить на себя внимание и пошла одеваться.
Пусть ректор делает со мной что хочет, но на сегодня моя
общественная деятельность окончена.
— Через полчаса сдаем, — оповестил Дерен Маккалич.
Мужчина сидел на преподавательским месте, по-хозяйски закинув
ноги на стол, и увлеченно разгадывал кроссворд на последней
страничке «Вестника трупоеда». Следить за обучающимися нужды не
было — в аудитории и так царила мертвая тишина, нарушаемая
жалобными вздохами идущих ко дну двоечников, шелестом страниц да
хлопаньем крыльев каменной горгульи.
Ведь в отличие от Маккалича, Гуля бдела.
Она важно вышагивала вдоль рядов, изымала
шпоры, взлетала, заглядывала через плечо в работы пишущих
проверочный экзамен и периодически мотивировала кого-нибудь громким
и жизнеутверждающим: «Болван!».
Кинув затравленный взгляд на каменную вреднулю, я осторожно
сунула в обшлаг сапога маленький квадратик шпоры, где были указаны
основные даты битв Последнего союза, и принялась
перепроверять сделанное.