Вот только я, в отличие от своей пушистой и черной половинки,
была гордой, принципиальной и безумно упрямой.
— Пусти! — я вырвалась и зло глянула на мужчину. — Так нечестно,
Джед! Ты пользуешься нашим влечением. Пользуешься тем, что я не
могу сопротивляться!
— Пользуюсь, — нагло улыбнулся кот. — Мало того, намеренно
провоцирую тебя на ревность.
— Покусанный каннис, — закричала я на весь зал, — но зачем?!
Зачем!
Джед наклонился и, едва касаясь моих губ своими, тихо
признался:
— Потому что без тебя задыхался от ревности каждый
день.
Я опустила голову и обняла себя за плечи. Кошачьи боги, это ведь
я бросила Джеда. Я убежала, поджав хвост, и пряталась полтора года.
Это на меня надо рычать и с возмущением размышлять о
рукоприкладстве и членовредительстве. И уж конечно у меня нет
никакого права испытывать ни ревность, ни возмущение.
Какая же я все-таки...
— Прости, — с трудом сдерживая подступающие слезы, прошептала я,
чувствуя, как неприятно запершило в горле.
Джед вздохнул, обнял меня одной рукой, а другой с невероятной
нежностью провел по моим длинным черным волосам. Тут же уткнувшись
носом в его темно-серый джемпер, я вдохнула восхитительный аромат
любимого кота и тихонько всхлипнула.
— Тише, мой котенок, — горячо зашептал он, успокаивающе
поглаживая по спине и волосам. — Обещаю, что больше не подниму эту
тему до завтрашнего дня. Ты только не плачь. Договорились?
Кивнув, я быстро вытерла ладонями мокрые глаза и с неохотой
отстранилась.
— Мне надо привести себя в порядок, — слабо улыбнувшись, сказала
я.
Джед махнул рукой в сторону неприметного коридорчика, показывая
верное направление и, легонько поцеловав в губы, шепнул:
— Жду тебя.
Опустив глаза в пол, я чуть ли не бегом пересекла зал и
оказалась в спасительном коридоре, ведущем в дамскую
комнатку.
В кабинете ректора Джед был прав. Я о многом не подумала, в
частности — о близких мне людях. Маячившие на горизонте свобода,
самостоятельность и новые возможности застилали глаза и
парализовали те участки души, которые отвечали за совесть и
привязанность к близким.
Умывшись прохладной водой и расчесав волосы, я бросила в зеркало
еще один осуждающий себя взгляд и вышла.
Странно, когда я шла сюда, в коридоре ярко горел верхний свет, а
сейчас мерцали только слабые огни в нишах на стене. Для
оборотня полумрак не помеха, но все-таки удивительно, что хозяин
ресторана решил убавить иллюминацию так рано...