Так что теперь у Некроса появилась новая звезда, предмет для
обожания и в целом - объект девичьих фантазий, потому что
Норт обозначил сразу - он мой. И не важно, я его или нет,
главное что он – абсолютно и полностью мой. Каждым взглядом, каждым
жестом, каждым движением – мой до конца, до остатка, до последней
искры его магии, мой до такой степени, что все остальные девушки
перестали для него существовать.
Иногда, когда я ловила его взгляд на себе, мне становилось
страшно. Страшно. Неуютно. Неловко. Норт никогда ничего не просил,
не требовал, не настаивал, но каждый раз, когда он смотрел на меня,
я отчетливо осознавала – для него нет всего мира, для него есть я.
Только я. Я его мир. Я весь его мир. Сложный, непонятный,
противоречивый, нелогичный, иногда странный, но мир. Мир, которым
он живет.
И бывали моменты, когда мне хотелось, чтобы это продолжалось
всегда – я, бывший дом ректора, который отдали мне, и Норт
рядом.
Ну как моменты…
Это были именно те моменты, в которые Норт не превращался в
маньяка, заразившись явно у Эдвина маниакальным стремлением
обучить меня всему и вся, дабы я выжила везде, всегда и при
любых условиях. В такие дни откровенно спасал Ирд. Эльф был в своем
роде тоже маньяком, только в отличие от Норта и Эдвина у которых
имелся поистине блестящий талант в преподавании, наследник Вечного
леса был маньяком в области обучения – он был готов учить всё,
учиться всему, и вообще стать самым прилежным адептом Некроса,
только не отдавайте его обратно. А потому, когда Норт вдалбливал в
меня очередные заклинания боевой некромантии, Идариэль записывал
все с таким тщанием и прилежанием, что лично я никак не решалась
сообщить ему, что вообще-то он на факультете судебной некромантии,
и заклинания из боевой ему дара не сдались. Но, тут такое дело –
раньше во всем Некросе карандашом писала только я, притащив эту
привычку из своего артефакторского прошлого, и как-то он, услышав
насмешливое замечание по данному поводу от одной из некроманток, а
сказать про меня пару дурных слов не в присутствии Норта, Дана и
Эдвина естественно считали нужным все леди Некроса, начал
демонстративно вести конспекты исключительно карандашом. Через три
дня карандаш использовали уже все адепты Академии Некромантии, и
это было очень приятно. Эльф обладал редким умением, как-то
по-эльфийски затыкать всем рот одним, каким-то, казалось бы, не
связанным с предметом порицания действием и… в общем, дурных
высказываний в мой адрес более не было, это стало просто «не
модным». В отличие от очков, коротко подстриженных ногтей и черных,
да, но с каштаново-золотистыми прядями волос. Прямо как у меня.
Невероятно, но мной вдруг очень модно, стало быть. И даже когда я
на одно из занятий примчалась не в платье, как полагается, а в
костюме для тренировок, это тоже стало модным. А потом даже очень
модным, потому что худощавым некроманткам брюки очень даже шли,
особенно в сочетании с волосами, собранными в пучок и заткнутыми
карандашом. Я однажды так сделала, когда собрать волосы не успела,
а время занятий уже началось и Ирд возьми и отвесь комплимент моей
прическе. Эльфы, что тут сказать.