Мои ноги вдруг окоченели
словно налились чугуном, а после пришло понимание, что просто
сбежать и тем самым увести подонков от их жертвы у меня не
получится.Положение складывалось
так себе, но шансы выжить и дождаться помощи от случайного патруля
оставались довольно высоки.
Не ожидая своих
товарищей, первым в атаку ринулсятот, что был крупнее всех.Удерживаяпалкуобеими руками, он замахнулся, будто секирой, и попер
на меня, словно хотел зарубить одним ударом.
Чего-чего, а
ждать, когда этот безумец достигнет цели, я не собирался, имойкамень тут же нашёл свою цель.
Бросок вышел
очень удачным,словно я снова был
в строю и по команде сержанта метал короткий дротик. Каменьпопалбегущемучуть ниже рёбер, в самый центр
корпуса. Согнувшись
пополам,верзилапробороздил подбородком небольшой участок
земли и застонал, даже не пытаясь подняться.
Увидев, что
произошло с его товарищем, тот, что имел странный говор, не стал
бездумно кидаться в атаку, а, выставив деревяшку перед собой,
остановился уставившисьна меня.
Несколько секунд
мы смотрели глаза в глаза, и через мгновение я об этом
пожалел.Ублюдок резко замахнувшись,запустилв
менясвоё оружие.
Увернуться от
палки втакой теснотебыло крайне сложно. Я попыталсязакрыться руками ивжаться в стену,и
благодаря этомутяжелая
дубиналишь вскользьзацепила моюголову.
В глазах всё
поплыло, осевна одно колено, я
уже собрался подняться подняться. Однако один из нападавших, несмотря на своё тучное
телосложение,неожиданно быстро оказался возле меня исо всего разгонаврезал мне сапогом в живот.Боль согнула меня
пополам,в глазах помутнело, а когда тусклый свет фонаря вновь
нашёл моё сознание,я уже валялся на утрамбованной земле
окружённый четырьмя парами грязных сапог.
«И что теперь
делать? — вялая мысль появилась и тут же сменилась другой: — Нет,
вопрос задан неправильно. Зачем я этоначал?»
Она мне никто.
Очередная бродяжка, которых во всем мире пруд пруди. В одном лишь
Тресте их можно встретить толпы на каждом углу и каждой улице.
Видимо, родители умерли или бросили её, что было вполне обычным
явлением внашем
послевоенноммире.
Мой разум
холодно заявлял, что дальше так продолжаться не может и я
понапрасну стараюсь помочь каждому. Однажды, говорит, тебе очень не
повезет, и эта история — яркий тому пример, но…
Характер и
неоправданное чувство справедливости твердили об обратном и снова
завели меня в переделку. Если бы я прошел мимо, то потерял бы
самого себя, став серой трусливой крысой, как многие в Тресте, и
душе моей осталось бы только гнить в этом и без того разлагающемся
мире. Даже на войне, где это считалось невероятно сложно, я
старался оставаться человеком.