«…Знание противника наперед
невозможно получить от богов и путем вычислений.Знание положения противника можно получить только от людей.
Поэтому для армии нет ничего более важного, чем ее шпионы. Нет
больших наград - чем для шпионов. Нет дел более секретных, чем дела
шпионские. Не обладая совершенным знанием, ты не сможешь
пользоваться шпионами. Не обладая гуманностью и справедливостью, ты
не сможешь применять шпионов. Не обладая тонкостью и
проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный
результат. Поэтому только просвещенные государи и мудрые полководцы
способны делать своими шпионами людей высокого ума. И с их помощью
они непременно совершают великие дела. Пользование шпионами - самое
существенное на войне. Именно они - главная опора, полагаясь на
которую действует армия…»
Но это - сегодня. Пока пережитый
страх едва не состоявшегося гвардейского мятежа еще свеж в его
памяти. А как-то оно будет завтра? Кто знает? Постоянны только
временно вбитые гвозди…
В их же непубличной работе экономика
рулила железно. Поскольку подготовка разведчика-диверсанта,
действующего за рубежом в формально пока еще мирное время, стоит
подороже любого навороченного «Роллс-Ройса» и требует далеко не
двух-трех недель. Каждый такой офицер – это не одноразовый
«камикадзе», вроде тех предателей из бывших советских
военнопленных, которых нацистский Абвер «выпекал» десятками и даже
сотнями на краткосрочных курсах в годы Великой отечественной для
диверсий в нашем оперативном тылу. Он – элитный боец, штучный товар
ручной работы, огранки. Хотя и получает перед очередной
командировкой под соответствующую подписку ампулу с цианидом,
поскольку не имеет права попадать в плен.
Причем, на боевое задание уходит
группа, где «пара» - базовая тактическая единица: одиночкам тут не
место. Агенты-диверсы - командные игроки, они не «кроты», не
глубоко законспирированные нелегалы-резиденты... А за
супергероями-индивидуалами с лицензией на убийство - милости просим
в сказки про Джеймсов Бондов и Джейсонов Борнов.
***
- Здравствовать и тебе, Евгений
Яковлевич! Ты здесь, в неметчине, дело пытаешь, или от дела
лытаешь? – отвечая на крепкое рукопожатие и приветствие Максимова,
по-дружески подмигнув, с легким полупоклоном осведомился Балк.
- Пытаю, пытаю, дорогой мой Василий
Александрович. Сам же знаешь, работа теперь наша такая: пытать, -
невозмутимо отшутился подполковник, - Но подробности чуть позже, с
вашего позволения. Пойдемте, господа, моторы ждут. Я снял два
номера в «Бельвю». Там и пообедаем.