Мило поздоровавшись, она приняла заказ и снова исчезла.
Осталось надеяться, что на кухне есть хоть кто-то живой, а то
меня уже начало напрягать осознание факта, что я единственный
клиент в ресторане. Обычно в это время публики хватало.
Меньше народу – больше кислорода? Когда как. Сейчас я явно
чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то неуловимо менялось в
окружающем мире и не факт, что к лучшему.
Минут через пятнадцать вернулась официантка с подносом и
принялась расставлять тарелки и бокалы.
- Приятного аппетита! – пожелала она.
- Спасибо!
Еда пахло вкусно, но ел я без особого аппетита. Мной всё сильнее
завладевала тревога.
Поддавшись непонятному приступу паники я лихорадочно схватился
за телефон и стал набирать номер родителей и обрадовался, когда
мать сняла трубку. На моё счастье она ходила в магазин, звонок
застал её на полпути в месте, где связь ловится.
- Привет, мама! Как дела?
- Да всё нормально, сыночек. Вот иду в наше сельпо. Отцу пива
захотелось.
- А что он сам не пошёл? – удивился я.
- Да некогда ему, он тут забором занялся. Покосился у нас забор,
пора штакетник менять. Ты когда приехать сможешь? Отцу надо
помочь.
- Даже не знаю, мама. На меня тут наседают: вынь да положь новую
книжку. Да, кстати, похвастаться хочу: меня, наверное, сегодня по
телевизору будут показывать.
- Ой, правда! А когда и по какому каналу? – обрадовалась мама. –
Я ещё и соседям скажу.
Мы ещё пообщались на разные пустяковые темы, потом я отключился.
Когда в программе покажут то убийство, мама поймёт, что со мной всё
в порядке. Она ведь знает, что передача идёт в записи.
Вернувшись в номер, я снова пробежался по основным новостным
сайтам. Ни-че-го! Кругом сплошная реклама нейрочипа, интервью,
взятые у стоявших в очередях людей и радостные отзывы первых
покупателей.
Какое-то массовое помешательство на этой почве!
Тренькнула предупреждалка в смартфоне. Ну да, пришла пора
включать телик.
Зазвучала музыкальная заставка. Я сделал погромче и пристально
уставился на экран. Да, это программа с моим участием. Посмотрим,
что покажут.
В какой-то момент камера наехала на моё лицо. Господи, неужели
это… даже не знаю, как сказать … в общем, это недоразумение,
ёрзающее на диване, это я? Понятно, что киногеничности во мне с
гулькин грош, но чтобы настолько?
Не красавец вы, Фёдор Толстых, совсем не красавец.
Очаровательные поклонницы не будут ночевать в вашем подъезде и
засыпать ваши странички в соцсетях миллионами лайках. В прочем, это
к лучшему. Писатели – народ скучный, не медийный, любят тишину и
покой. Нам и так хорошо.