Мы держались как можно дальше от открытой местности,
передвигались короткими марш-бросками, сначала убедившись, что
никто нас не видит. Научились использовать для пряток любую яму или
выемку в стене, подбалконные пространства, куда можно занырнуть,
если поблизости раздался подозрительный шум. Не ожидал, что
превращусь в нехилого сувайвера – выживальщика, но у меня
получалось. Будь я один, наверное, быстро бы прокололся на
какой-нибудь ерунде, но ответственность за девушку нехило
дисциплинировала и заставляла думать не семь, а все семьдесят семь
раз, прежде, че отмерить. А отмеряв, подумать ещё с десяток раз,
при этом не производя впечатление тормоза.
Город ещё не умер, однако жил какой-то странной жизнью. Магазины
работали, горели неоновые вывески, рекламировался поганый нейрочип,
пусть редко, но проезжал общественный транспорт. Я даже видел
летящую по железной дороге электричку, почему-то проскочившую мимо
посадочной платформы.
И тут же целые свалки разбитых машин, выгоревшие здания, снопы
электрических искр от порванной проводки, беспомощно мигающие
светофоры на перекрёстках.
Трупы по дороге не попадались, хотя кровь тут проливалась,
причём неоднократно. Следов боевых действий – хоть отбавляй.
Понятно, что речь не шла о массовых перестрелках, но то тут, то там
встречались приметы свидетельствующие о схватках, наверняка,
скоротечных. Однако тел покойников нигде не было.
Очевидно, игрозомби подбирали мертвецов и что-то потом с ними
делали: может, хоронили в братской могиле, а, может, сразу сжигали.
Иначе разразится вторая эпидемия, масштабами ничуть не меньше той,
что уже произошла. В прочем, хрен знает, какие планы у захватчиков.
Для них оболваненные люди – обычное расходный материал, мясо,
которого нисколечко не жаль.
В конце концов, на Земле сейчас около семи с половиной
миллиардов населения, если индусы и с китайцами ещё один миллиардик
за это время не наплодили.
И всё же мы случайно нашли два свежих трупа. Свежих, потому что
тела этих двоих не успели закоченеть. Первой на них наткнулась
Света. Ещё несколько дней назад она бы, наверное, сошла с ума от
зрелища, но после всего, через что ей довелось пройти, девушка
реагировала гораздо спокойнее.
- Федя! – позвала она меня.
- Вижу, - подтвердил я.
Совсем молоденький сержант-пэпэсник и водила-рядовой, лежали у
дверей сгоревшего «УАЗа». Из грудной клетки каждого торчал ржавый
прут арматуры. Полицейских пригвоздили к асфальту. Тот, кто это
сделал, обладал недюжинной силой. Пробить грудную клетку насквозь
тупой железякой – не так просто, как кажется.