— Но ты-то не по его указке здесь,— хмыкнул Триг.
— Зато Грах — по его! — Даарен ударил кулаком по земле. Точнее,
хотел ударить по земле, только вот забыл, что на той земле я лежу.
В итоге очень нехило прилетело по хвосту, который я неразумно
вытянула в его направлении.
Зло рыкнув, вскочила, отпрыгнула на метр, недовольно глядя на
Даарена. Но тот лишь махнул рукой в моём направлении, зато Триг
внимательно наблюдал за тем, как я снова ложусь у костра метрах в
четырёх от них. Для моего слуха это расстоянием не стало, все их
слова воспринимались ушами всё так же чётко. Я только постепенно
осваивала особенности нового тела, медленно привыкая к
расширившимся физическим возможностям. А вот с сузившимися речевыми
смириться было гораздо сложнее.
— Что будешь делать с собакой? — Триг наконец перевёл взгляд на
Предводителя.
Но тот лишь пожал плечами.
— Глаза у неё всё ещё красные, а остальное — не важно.
Дальше у них разговор как-то не пошёл, а мне стало обидно.
Глупость, конечно, но всё-таки… Мотнув головой, я попыталась
вытрясти ненужные эмоции. Тем более что подумать и так было о чём:
например о моих глазах и фразе Даарена о цвете. Что произойдёт,
если цвет изменится? И на какой цвет должно всё поменяться, чтобы
стало плохо? И что мне будет при этом «плохо»? И что значит «первая
ипостась»? А есть ещё? И сколько их? Я что — типа оборотня?
М-да, вопросов было слишком много. Однако, что бы там ни было
с моими глазами, да ещё и в какой-то «первой ипостаси», но они
начали закрываться. В сытом тепле, пусть даже и лёжа на голой
земле, мне было хорошо. Интересно, а проснусь я где? В своей
постели, дома, и окажется, что ничего не было? Бр-р, нет, пусть тот
разговор с Андреевым всё-таки состоялся, и я ему уже сообщила о
провальном контракте. Или открою глаза в больнице, а это всё будет
бредом сумасшедшего? Тогда будем надеяться, что это окажется всё же
не психиатрическая больница!
Не помню, сколько я так провалялась. В себя приходила
постепенно. Глаза открывать не хотелось, всё тело как будто
одеревенело от лежания в одном положении. Мучила дикая жажда, на
языке всё ещё чувствовался горький привкус того пойла, которым меня
мучали демоны. Понемногу начала ощущать мир вокруг себя: запахи
множества тел, засохшей крови, каких-то едких трав. Слышались
негромкие переговоры, кто-то храпел; поблизости потрескивал
огонь.