Я покачала головой, уже понимая, что
переубедить друзей не удастся.
— Участвовать в этом я не собираюсь,
— хмуро проговорила. — Делайте, что хотите.
— И не надо, — милостиво разрешила
мне София. — А то знаю я тебя. Точно что-нибудь напутаешь.
Слова подруги были обидны, но
справедливы. Конечно, я могла бы возразить, что уже дважды
демонстрировала свой магический дар. Но оба раза это происходило в
отнюдь не простых ситуациях, а когда меня пугали чуть ли не до
полусмерти. Так что будет лучше, если я постою в сторонке.
И я отошла к Роджеру. Сторож к тому
моменту погрузился в глубокий и спокойный сон, свернувшись
клубочком на полу склепа.
Интересно, а как там Бернард? Судя по
всему — не очень, иначе он бы давным-давно присоединился к нам.
— Приступим, — проговорил Даррен и
встал около круга. Опять раскрыл книгу, внимательно изучая описание
ритуала, после чего продолжил: — Итак, сейчас я произнесу формулу
вызова, в это время ты, София, должна думать, как выглядел бы
Кеннет. Его дух появится в круге. Мы дадим ему носовой платок
Родерика — и охота начнется.
— Платок! — София, не глядя на меня,
требовательно прищелкнула пальцами.
Я неохотно вытащила тонкий батистовый
лоскуток ткани и вложила ей в руку, после чего торопливо вернулась
на прежнее место.
— Начали. — Даррен глубоко вздохнул.
Прищелкнул пальцами — и запылали свечи, установленные внутри круга,
а магическая искорка, плавающая под низким потолком склепа,
погасла.
Я невольно поежилась. Сразу же стало
ощутимо темнее, и мрак, притаившийся в углах помещения, ожил.
Потянулся к нам длинными щупальцами, змеясь в стыках плит. Опять
дохнуло сырым и затхлым воздухом.
Даррен начал читать. Сухие отрывистые
слова, смысла которых я не понимала, послушно падали в тишину.
Пламя свечей, горевшее ровно и ярко, внезапно словно по команде
окунулось в раскаленный воск и замерцало.
Я замерла в испуге. Неужели они
погаснут? Но почти сразу огонь выпрямился, с жадным треском пожирая
фитили.
Даррен не повел и бровью, продолжая
говорить ровно и четко. А вот София переменилась в лице и сделала
крошечный шажок назад.
Рваный ритм заклинания завораживал.
Даррен произносил его без малейшей запинки, как будто читал его уже
не раз и не два. Аж зависть берет. Я бы так точно не
сумела.
Между тем в склепе становилось все
темнее и темнее. Единственным источником света оставались свечи,
зажженные в круге. Но и их огонь потускнел и окрасился в отчетливые
синеватые тона. Отблески пламени играли на лице Даррена,
подчеркивая остроту его скул и тени под глазами. От этого
создавалось жутковатое впечатление, будто парень давно и безнадежно
болен.