— Может мы его и организуем? — предложил я. Мне
совсем не улыбалось ближайшие дни торчать здесь, под крышей, когда
есть куда более приятные планы.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю сымитировать ситуацию, — и кратко
описал, что произошло, когда владелец клуба «Дельфин» ударил
тростью в пол.
— М-м-м, — протянула Дарья, — но ковра нам как-то
здесь не хватает.
— Это уже мелочи, — добавил Максим. — Эффект же был
не только на ковер.
Девушка снова взяла в руки трость, оперлась на нее, а
потом направилась к нам прогулочным шагом. Остановилась в паре
шагов и стукнула деревяшкой в пол. Удар отозвался гулким эхом от
стен, но больше ничего не произошло. Кроме, разве что звонкого
смеха
— Вы что напряглись оба? Ничего же не
случилось!
Я расслабился, обратив внимание, что мы с Максимом
почти синхронно приподняли руки, чтобы защититься от потенциальной
опасности.
— Если ничего не случилось, что-то мы сделали не так,
— заключил здоровяк.
Пришлось задуматься еще разок. Ситуация в кабинете
Петра Григорьевича развивалась так стремительно, что я запомнил не
очень много деталей.
— По опыту могу сказать, что есть такие вещи, которые
«работают», — Даша выделила это слово особенно, — исключительно в
определенном месте. Ну, знаете, такие места силы и
прочее.
Она смотрела поочередно то на меня, то на Максима, мы
же тупо пялились на нее в ответ. Места силы? О чем она? Лайма
зевнула и улеглась дремать на дощатом полу. По скромному жилищу
медленно расползался запах пыли. Или я только что учуял
его?
— Нет, в кабинет мы вас допустить не можем, —
здоровяк, не раздумывая, отрезал один из возможных вариантов. —
Подобное происходило и в других местах.
— Так это было не единожды??? — спросил я.
— Да, не единожды, — подтвердил Максим. — Я не успел
тебе все рассказать. Вернее, ты не спрашивал особо, а только
критиковал сказанное.
— Тогда я не понимаю, какого черта я здесь должен
торчать!
— Все ты прекрасно знаешь! — отрезал парень. Я уже
раскрыл рот, но в этот момент девушка прикрикнула на
нас:
— Да хватит вам уже! — она положила трость на стол и
оперлась на него руками. — Не знаю, чего вы не поделили, но, если
вы действительно хотите помочь, лучше прекратите
спорить.
Мы заткнулись, недовольно посматривая друг на друга.
Я был зол. И на Максима, и на Камышина, и на себя тоже. Отмазка
«сам виноват» уже не прокатывала и не могла меня
успокоить.