Я сажусь в постели и
включаю ночник на тумбочке. Провожу ладонями по лицу, прогоняя образы
гипотетической подружки Дэнни. Еще слишком рано, только четыре пятнадцать утра,
но я больше не засну.
Положив подбородок на
колени, и обхватив их руками, я смотрю на рисунки над письменным столом. Они приколоты
разноцветными кнопками к пробковой доске. Их семь, и на каждом из них я. Дэнни
часто рисовал меня, говорил, что я его вдохновляю. Большинство рисунков
остались у него.
Интересно, он их
сохранил или выбросил?
Мне хочется верить, что
он не смог этого сделать, как бы сильно меня не ненавидел.
МАЙКЛ
Я кричу Джули, чтобы она поторапливалась,
иначе пропустит автобус, когда мой телефон на стойке начинает звонить.
Достаточно мне взглянуть на экран мобильного и мое настроение портится, а это
утро и так нельзя назвать легким.
В этот раз она
превзошла себя и целых три дня не давала о себе знать. Так можно и привыкнуть к
хорошему.
Игнорируя звонок Евы, я
выключаю звук – пусть себе названивает сколько хочет. Я не стану разбираться с
этим дерьмом в семь утра. И я бы обошелся, если бы она совсем не звонила мне.
Ну, ладно, иногда нам просто необходимо разговаривать, потому что я не могу
изменить то, что эта женщина – близкая родственница моей племянницы.
Джули сбегает по лестнице в тот момент, когда
я уже открываю рот, чтобы снова ее позвать. Ее миска с ложкой, а также хлопья и
молоко на столе. У меня вовсе нет желания везти ее в школу, если она опоздает
на автобус.
– Ты бы не могла делать свои дела чуть
быстрее? Или тебе нравится, что почти каждое утро ты едва успеваешь к автобусу?
– спрашиваю я, когда Джули начинает есть. Мой голос звучит ворчливо и звонок
Евы влияет на это самым прямым образом.
– Но ведь успеваю, – дергает плечом
племянница, – почти всегда.
Я хочу возразить и
настоятельно попросить – потребовать – чтобы она хотя бы постаралась следовать
моим просьбам, но оставляю эту затею. Сейчас действительно не время.
Не знаю, как со всем
этим справлялась Эллисон. Я никогда на самом деле не задумывался о том, что
делала сестра и как держала баланс. Я просто видел, что у нее все всегда под
контролем и считал, что так и должно быть, что для этого не надо быть героем.
Но теперь, когда я сам воспитываю Джули, уже не так в этом уверен. Иногда мне
кажется, что у меня ничего не выходит. Не знаю, о чем думали Пол и Эллисон,
когда решили сделать меня опекуном своей единственной дочери. Потому что в
самом деле, с чего они решили, что я справлюсь?