— Именно.
На краткий миг в комнате сгустились
тени минувшего. Сокё, безжалостно отрубивший голову Хруму. Бойня,
которая едва не привела к гибели всех присутствующих людей.
Израненный Вячеслав, Мерт со своими снадобьями...
Схлынуло.
Ворошить прошлое без надобности не
стоит.
— Когда отправляться? — Навсикая
бросила косой взгляд в сторону Рыка. Зверь шевельнулся, зевнул,
обнажив ряды острых клыков, и сел на задние лапы. Он был готов идти
за Ольгердом хоть сейчас.
— Тебе решать, — Наставник
выпрямился. — А мне пора.
— Уходите? — расстроилась Навсикая. —
Так скоро?
Вячеслав долго смотрел на свою
ученицу, а потом тихо произнес:
— Я пробыл здесь достаточно.
Они распрощались.
После ухода Знающего Навсикая поняла,
что пути назад не будет. Решение принято, осталось лишь сделать
первый шаг по дороге в неизвестность.
Вещи она собрала быстро.
В мешок положила лишь самое
необходимое — то, без чего не обойтись путешественнику в любой
точке Тверди. Оделась, как и положено странствующему мастеру,
упрятав чехлы с ножами под невзрачную серую хламиду. Рык спокойно
наблюдал за приготовлениями девочки, разлегшись у ее кровати.
Теперь зверя не надо было кормить — он раздвигал складки
пространства, перемещался вниз, в дремучие лесные чащи
Северного Альянса, и охотился подобно своим легендарным предкам.
Наверное, Рык был самым удивительным хищником планеты.
Мерт обняла девочку на прощание.
Они многое могли бы сказать друг
другу. О дружбе, верности, долге. О несбыточных мечтах и
предзнаменованиях. О клинках, рассекающих воздух в тишине вечерних
комнат... О том, что Навсикая бросается в омут очередного
приключения, так и не свидевшись с братом.
В словах не было нужды.
Навсикая повернулась к Рыку, давая
понять, что готова. Рлок мгновение стоял неподвижно, глядя в точку
у дальней стены. А потом реальность всколыхнулась, побежали круги
изменений, комната наполнилась чуждыми пространствами.
Распахнулся портал.
Солнце карабкалось к зениту, а вместе
с этим нарастала жара. Гребни барханов расчертили пустыню
аккуратными полумесяцами, наполнили пространство причудливыми
тенями. Ни ветерка, ни единого движения воздуха, застывшего в
патоке безвременья. Вокруг — только пески. И лишь на востоке, если
приложить ладонь козырьком к глазам, просматривается что-то
бесформенное и черное.