Иркутск - Петербург - страница 9

Шрифт
Интервал





Глава 2. Жаркое лето 1905-го


САСШ. Нью-Йорк, Вашингтон, Аннаполис. Май - июнь 1905-го года


Не успели газетчики посмаковать подробности ареста некогда всесильного Витте и нескольких адмиралтейских «тузов», как громыхнуло во второй раз. И хотя подковерные слухи о готовящемся «послаблении жидам» будоражили российское общество несколько месяцев, текст Указа Императора, декларирующего полную, немедленную и безусловную отмену дискриминации иудеев, включая ликвидацию «черты оседлости», равно как и всех прочих подзаконных актов, вроде циркуляра о «кухаркиных детях», всколыхнул страну снизу доверху.

Да, что там Россию! Берите шире: весь Мир! Ведь сняты были также ограничения на ведение дел в Империи для иудеев-нерезидентов. Потрясенным «акулам пера», только что деятельно примерявшим на царя мрачные одеяния «кровавого тирана», пришлось, если выражаться современным интернет-слэнгом, срочно «переобуваться в прыжке». Для начала перепечатывая и комментируя поздравительную телеграмму русскому Государю от Президента Соединенных Штатов…

Уместно отметить, что Теодор Рузвельт, будучи личностью сильной и импульсивной, во внешней политике вел себя на удивление аккуратно и выверено. Никаких ляпов, вроде приснопамятного кайзеровского послания Крюгеру, из-под его пера не выходило. «Четырехглазый Тедди» считал, что его собственных глаз для написания бумаг такого рода маловато, поэтому все профильные письма, исходящие из Овального кабинета, тщательно просматривались и при необходимости корректировались помощниками или профессионалами дипкорпуса.

Но в этот раз было не так. Слишком уж мощный эффект на него произвел решительный шаг русского царя, от которого, в свете военной победы России, Теодор Теодорович не ожидал чего-либо подобного, в принципе. Тем паче, что Столыпин, новый русский Премьер-министр, никаких твердых заверений на эту тему во время своего недавнего посещения Штатов не давал.

«Если Указ русского самодержца стал следствием разговоров, что велись нами с Петром Аркадьевичем в Белом доме и в пахнущем свежей краской салоне «Мэйфлауэра», этот его визит станет не просто историческим. Пожалуй, он способен вновь открыть для русских Америку. А их империю, особенно ее восточные владения, включая новоприобретенные, для американцев. Что, честно говоря, для нас сейчас гораздо важнее.