Мозг взбудораженный еще долго не мог уснуть и я долго ворочался
с боку на бок. Успел еще подумать, что мне нужно больше активности.
чтобы больше отвлекаться от невеселых дум и сам не заметил как
уснул.
А вот проснулся я с трудом. Точнее не проснулся, а меня
растолкала тетя Марго. Настроение не было радужным, поскольку мою
грудную клетку ощутимо тянуло и было несколько некомфортно. Забив
на эти ощущения большой и толстый болт, я с наслаждением зевнул и
изо всех сил потянулся- аж позвоночник захрустел! Наверняка на
миллиметр другой подрос! Заколебало на всех снизу вверх
смотреть.
А в следующую секунду дверь в мою комнату едва не слетела с
петель и ввалился Коршун
-У нас бунт! Ночью случился! На буровой в Северном Ледовитом!
Только узнал!
-Не было печали- сел обратно на кровать и набрал номер
-Что делать то ?- растерянно глядел майор
-Ща! Пару сек- я слушал длинные гудки- даров Дим!...Ну и что что
шесть утра? ...А я так каждый день в школу хожу!...Да, за Петра
прям большущее пасиб, с меня пивас, хах! Шутка...Чего надо?...Дим,
одолжи стратосферник, а? По братски, очень надо....
По пути на военный аэродром я узнал подробности. Перед обрывом
связи с буровой, на большую землю поступило видеосообщение, где
главный инженер заявлял, что не намерен подчиняться ребенку и
требует назначения регента, поскольку Елизавета Завьялова не
заслужила называться главой рода. Требования откровенно бредовые,
если честно. Я связался с моим филиалом, куда поступило видео и
потребовал отправить его мне на телефон. Люди там были шокированы
сложившейся обстановкой, но видео отправили незамедлительно.
Что я там увидел? Оо! Мне хватило того, что главный инженер
выдвинувший требования носил очки. Вроде бы чего такого? Голос
спокойный, движения не дерганые, тон уверенный. Все портило
отражение в очках. Я раз пять прокрутил момент, где инженер слегка
поворачивал голову и его очки бликовали в свете ламп. Кусочек
черной формы с разгрузочным жилетом. Много это или мало для
подозрений? Черт его знает, но точно затевается какая-то игра.
Полный сомнений я вылез из машины, под легким ветерочком
прошагал по асфальту аэродрома и подошел к трапу имперского
самолета. Металлические ступени гулко гремели под моими ногами, что
не мешало мне любоваться этим совершенством конструкторской
мысли.