Вместо того чтобы проследовать за девушками,
поднимающимися со своими вещами на второй этаж по широкой лестнице,
Ольга опять стала рыться в сумках, «отыскивая» нечто. Вера заметила
эту симуляцию и жестом приказала подниматься за остальными, а сама
исчезла в фойе за одной из дверей. Ольга тут же подхватила свои
вещи и, чувствуя слабость вкупе со знакомым легким головокружением,
бросилась к выходу. «Как только выберусь, обязательно нужен горячий
сладкий чай, иначе опять где-нибудь растянусь», – решила она,
бесшумно закрывая за собой изящную полустеклянную входную
дверь.
На улице, как и положено в середине июня, в семь
часов вечера было ещё светло. Так что шанс вернуться засветло
назад, на вокзал, был вполне реален.
Недалеко от входа, спиной к беглянке, какой-то
парень снимал на камеру растительность, сосредоточившись на цветке
и не двигаясь. Ольга, затаив дыхание, прошла за его спиной, но
оператор был слишком увлечен. «Они тут все, кажется, немного того»,
– покосилась на него девушка и, оглядываясь через плечо, свернула
по аллее к центральному выходу.
– У вас есть разрешение? – охранник у ворот
преградил выход.
– Зачем? Чтобы выйти, ещё и разрешение нужно? –
Ольга сначала растерялась, а потом разозлилась, – выпустите меня,
пожалуйста, мне нужно срочно вернуться в город.
– Без разрешения – исключено, – сказал, как
отрезал.
– О господи! – приезжая еле сдерживалась, чтобы
не нахамить. – Здесь держат заложников? Нет? Тогда просто выпустите
– я никому ничего не скажу. Обещаю.
– Девушка, – охранник покачал головой с таким
выражением на лице, будто предлагал ребенку очень вкусную конфету,
а тот отказывался наотрез, – вы меня слышали? Идите к своей
главной, пусть она даст вам разрешение.
Ольга поджала губы и пошла назад; дойдя до
места, где аллея поворачивала, остановилась, чтобы оглядеться. Со
всех сторон дом окружал парк, а где-то в глубине виднелась беседка.
Девушка свернула к ней, чувствуя, что потока слёз уже не
остановить: в носу защипало, и предательская пелена заставила ноги
спотыкаться о пучки разросшейся травы. До беседки было уже рукой
подать, как вдруг тот самый странный оператор, снимавший цветы на
аллее, вынырнул, откуда ни возьмись, из-за веток, и Ольга
столкнулась с ним. Невольно она вскрикнула, видя сквозь пелену
расплывчатый образ оператора и тень от камеры, сердито смахнула тут
же выкатившуюся предательскую слезу: