– Я тоже вспомнила, – неожиданно для всех, так,
что несколько девушек обернулось, вдруг заговорила молчаливая Ксюша
Мокина.
– Да нет, девочки, – Ника достаточно уверенно
покачала головой, – вы, наверное, имеете в виду Артура Карамзина.
Нет, это не он, можете мне поверить: я с Артуром и его братом в
одной школе училась. Это не он.
– А я тоже так думаю, что не он, – спрыгнула с
перил Маша. – Это о нём писали, что он трансвестит? А этот,
кажется, нормальный, симпатичный… Мне брюнеты тоже как-то больше по
душе… Пойдёмте, что ли? Аботать, аботать и ещё раз
аботать…
– Меня бесит, когда мужики хвосты отращивают, –
зевнула Арина. – Был бы этот журнал здесь, мы бы над нашим Максом
посмеялись.
Ольга неодобрительно покачала
головой:
– Меня все утро истязали, а теперь за другого
человека взялись бы, да? Вам свежей крови на завтрак не
хватило?
– Не переживай, мы и без журнала, очень
аккуратно, – Лера выбросила надоевшую жвачку в кусты.
… Бардак, как выразилась Ольга, теперь разбавил
еще и хаос из брошенных тряпок и ведер с грязной водой; одиноко в
фойе стоял пылесос. Но оператор Виктор невозмутимо сворачивал свою
аппаратуру.
– Ну что, понеслась? – Ника подняла пылесос с
пола. – Кто со мной на третий этаж?
– Давай я, – Ольга пошла к ведру, – начнём
оттуда.
Остальные тоже быстро определились с фронтом
работы, а когда работа уже кипела, в фойе спустились Золушки,
старательно обходя инструменты для влажной уборки. Кто-то из
уходящих бросил:
– Пока, девчонки, бог в помощь!
– Ага, и зарплаты большой, – добавила Маслова, –
скоблите лучше!
– Я ж говорю, что среди них есть нормальные, –
сказала Маша, когда дом покинула последняя золушка: – Это дорогуша
виновата, всех заводит, стерва.
Из столовой появился Макс, опять что-то жуя на
ходу. Он деловито взял камеру с треногой и исчез в лифте. Слышно
было, как кабинка зажужжала и тут же затихла. Выйдя на втором
этаже, Макс установил камеру и навёл объектив на
помощниц.
– Максим, вы зачем нас снимаете? – на втором
этаже мыли лестницу Ксения и Катя.
– Н-на всякий случай, на всякий случай…– пропел
Макс.
– А почему вы с Виктором не уехали?
– А у н-нас уговор: он снимает, я –
м-монтирую…Нет, от-тсюда неудобно снимать, – оператор опять
спустился в фойе.
Очевидно, там он нашел лучший вид, потому что
перемещался исключительно по какому-то установленной для себя
ломаной линии. Вниз на лифте спустилась Ольга с мешком, наполненным
мусором, и вышла на улицу, выбросить. Макс проследил камерой
передвижение Ольги, а когда она вернулась, то стоял почти у
двери.