На сборы и покупку билетов ушло всего
пару суматошных дней, за которые неприятное чувство слежки пропало,
а на смену пришло облегчение и ощущение, что возможно Джен права, и
у меня на почве слишком длительного воздержания и
гипертрофированной трусливости разыгралось воображение, и напомнила
о себе моя личная паранойя. Тщательно собрав все необходимое для
поездки, выставила сумку в коридор, а затем, с чувством
выполненного долга приведя себя в порядок, завалилась спать. Ведь
завтра у меня будут довольно тяжелый день и длительный перелет.
Зато потом: море, воздух, вода и полная свобода – что еще
требуется, чтобы почувствовать себя счастливой. Но в голову, все
чаще приходила мысль, как скучна и неполноценна моя жизнь без права
на любовь, без тепла и ласки. И даже покой и безопасность уже не
кажутся основными приоритетами в жизни, к которым я стремилась
раньше.
Меня разбудил шорох рядом с кроватью.
Не двигаясь, я лишь вздрогнула, словно меня кто-то ткнул в бок, и в
тот момент, когда моего чувствительного носа коснулся запах
человеческого давно немытого тела, и поняла, что не одна в своей
спальне, лицо накрыли вонючей тряпкой и с силой придавили к
кровати. Я судорожно всхлипнула и попыталась сбросить с себя
нападавшего, но к нему на помощь пришел второй участник моего
личного кошмара. Последнее, о чем я подумала, что меня все-таки
нашли. Через столько лет меня все же нашли.
Сознание возвращалось медленно и
урывками, то пропадая, то снова возвращая в мир звуков и запахов.
Распухший от сухости язык прошелся по нёбу и губам, создалось
четкое ощущение, что без моего ведома кто-то устроил у меня во рту
кладбище слонов - так мерзко там было. Потом на смену вкусовым
ощущениям, пришли слуховые и тактильные, ненавязчиво сообщившие,
что я, похоже, лечу на самолете лежа на полу. С трудом разлепив
глаза и пошевелив руками-ногами своего бедного многострадального
тела, поняла, что не ранена и, к моему удивлению, еще и не связана.
Кряхтя села на попу и, тряхнув гудящей головой, осмотрелась,
пытаясь прояснить ситуацию, в которую попала, и оценить возможность
своего спасения.
Рядом со мной лежала женщина лет
сорока, симпатичная шатенка, голова которой сейчас лежала на
коленях худощавого мужчины за пятьдесят. Его черные волосы, щедро
разбавленные сединой, сильно взъерошены, тонкий дорогой хлопковый
свитер и льняные брюки изрядно помяты. Все просто кричит, что их
тоже похитили как и меня. Теперь мы в одной компании бедолаг, это
добавило еще вопросов. Не похоже, что это волки Дурси. Подняв на
него глаза, я столкнулась с внимательным и в тоже время
сочувствующим взглядом, а потом украдкой оглянувшись по сторонам,
замерла от ужаса.