Увольнение прошло, конечно, не без
эксцессов, но я поведала начальству страшную историю своего
похищения и, сославшись на сильнейшую моральную травму, получила
расчет и уведомление о расторжении контракта. Попрощавшись со
своими коллегами, направилась к лифту. Я провела всего час без
Рене, а уже чувствовала тоску по его теплу и горячим ласковым
рукам. Дожидаться лифта пришлось пару минут, и все это время я
простояла на площадке перед ним в одиночестве, почему-то все
сильнее чувствуя нарастающие тревогу и беспокойство.
А потом до меня дошло, что за всеми
этими треволнениями и мыслями о Рене, я ушла глубоко в себя и
пропустила тот момент, когда моего обоняния коснулся тяжелый
мускусный аромат зверя. Я уже начала оборачиваться, но в этот
момент открылись двери лифта, а в следующее мгновение меня
буквально внесли в него. Удивление, шок, паника заставили в первый
момент застыть в руках нападавшего, и именно это сгубило меня.
Вонючая, пропитанная снотворным ткань закрыла лицо и заставила мое
тело вяло повиснуть в руках похитителя. И только на грани сознания
я услышала хриплый, отдаленно знакомый мужской голос с ядовитыми
нотками.
— Попалась, которая кусалась! Спи
беглянка, вероятно, это последняя возможность отдохнуть в твоей
жизни.
После меня накрыла темнота.
Горло першило, нестерпимо хотелось
пить. Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно прорываясь
сквозь толстый слой ваты. Сначала я почувствовала, как мое тело
холодит металл, потом ощутила резкие редкие толчки, от чего мое
безвольное тело кидало из стороны в сторону и больно ударяло о
железные поверхности и препятствия. Еще через минуту моего слуха
коснулся характерный звук колес движущегося автомобиля, а если быть
совсем точной, то небольшого грузовика. Потом в нос ударил сложный
неприятный запах железа, пыли, машинной смазки и еще кучи
неразборчивых ароматов. Полежав еще немного, я, наконец, пришла в
себя и попыталась сесть. Попытка закончилась тем, что на очередной
яме меня подбросило и снова больно приложило о стенку кузова.
Осмотревшись, я поняла, что еду в закрытом железном кузове с
дверьми, которые явно закрыты снаружи, и выбраться самостоятельно
просто не представляется возможным. На коленках подползла к дверям
и проверила крепость засовов. Увы, двери закрыты достаточно крепко,
чтобы я смогла их открыть. Облазив весь кузов, не нашла ни одного
слабого места, чтобы попытаться сбежать, но мне удалось отыскать
небольшое отверстие, приникнув к которому, я смогла определить
направление движения. Определила минут через сорок, и это новое
знание не только не обрадовало, но и заставило обливаться холодным
потом, руки тряслись немилосердно. По всей видимости, я провалялась
без сознания очень долго, раз из Нью-Йорка мы доехали до
Калифорнии. Слишком знакомые места проносились мимо; похититель
слишком торопился и, скорее всего, гнал грузовик без остановки.
Закрыв глаза, устало сползла по стене, упав на жестяной грязный
пол, и уткнулась лицом в колени. Я была просто не в силах принять
тот факт, что вот сейчас, когда я наконец обрела свое счастье, меня
везут на казнь. Платить за преступление, которое я не совершала, за
чужие ошибки. А как же Рене?