Вульф рванул за волосы, заставив
упасть меня на колени перед ним, и скорее уже злобно зарычал, чем
заговорил.
— Замолчи, женщина! Я не позволю тебе
порочить имя моего сына! Моего мертвого сына. Она виновата, и она
заплатит!
Я в шоке слушала как женщина, которую
я считала заклятым врагом, защищает меня, испытывая терпение своего
мужа. Боже, неужели я столько лет ошибалась? Не видела дальше
своего носа? Эмма в этот момент, чуть отстранив девочку, которую
держала, прижимая к себе, заговорила с мужем просительно и
доверительно как с больным. От чего у меня на затылке зашевелились
волосы. Если собственная пара боится и скрывает истинные чувства и
слова, то тогда я могу понять остальных.
— Вульф, послушай меня, пожалуйста. А
если Кендис понравится кому-то в шестнадцать лет, и какой-то самец
захочет ее забрать у тебя, как ты отреагируешь? Как ты поступишь,
если твоя собственная дочь станет чьей-то игрушкой. Неужели
отойдешь в сторону? Это ты виноват в смерти Итана, ты внушил ему,
что он владеет миром.
Я в шоке посмотрела на девочку. Да,
за пятнадцать лет многое изменилось. Вот и у моего главного врага
родилась дочь, может Эмма все же достучится до его больного
сознания, но как оказалось, мои надежды снова не оправдались. Он
выпростал руку из моих волос, попутно выдернув целый клок, заставив
зашипеть от боли, а потом угрожающей походкой двинулся к Эмме.
Подойдя вплотную и практически нависнув над ней, прошипел, заставив
ее втянуть голову в плечи, а девочку испуганно прижаться к
матери.
— Я вырву ноги любому, кто подойдет к
моей дочери. Но мой сын имел право взять эту девку. Она принадлежит
моей стае, а значит и Итану. Только ее...
Я больше не стала слушать его бредни,
осторожно посмотрев по сторонам, я заметила, как все наблюдают за
супругами, напряженно держась в сторонке, чтобы злоба вожака стаи
не обратилась на них. Расстегнув пуговицы на куртке и ремень на
брюках, вскочила на ноги и бросилась прочь, улепетывая со всех ног.
С силой оттолкнула кинувшегося мне наперерез оборотня и устремилась
к лесу. Главное, добраться до него, а там у меня будет возможность
затеряться. Не оглядываясь назад и не теряя драгоценные мгновения,
просто скинула на ходу куртку, чтобы не сковывала движения,
выдернула ремень и тоже отбросила в сторону, и еще больше
ускорилась. За несколько дней в джунглях я прошла ускоренный курс
молодого марафонца, поэтому чувствовала в себе силы на
сопротивление и длительную погоню. Перекинуться я не решилась,
потому что для этого потребовалось бы остановиться и раздеться,
поэтому так и бежала наперегонки с ветром. Я слышала, что позади
трещат сучья — несколько преследователей шли по пятам — и молилась.
Молилась, чтобы успеть скрыться, чтобы произошло чудо, и я осталась
жива. Гонка продолжалась уже некоторое время, я петляла словно
заяц, а оборотни Дурси загоняли меня как добычу. По всем правилам
волчьей охоты. В этих самцах горел азартный огонь зверя.