— Ненавижу осень! Только началась, а
уже промозглость и холодрыга. З-замерзла я, — раздалось ворчание
позади меня.
Вздрогнув от неожиданности, я
обернулась к другой родственнице — тетке по маминой линии и
одновременно единственной подруге. Аня или по паспорту Анфиса
Владиславовна Мишкина даже в плотных джинсах, теплом свитере и
стеганой безрукавке подрагивала от холода, зябко подняв плечи и
обхватив себя руками. Мерзлячка, вон и кончик точеного римского
носика покраснел.
— Иди в машину погрейся, думаю, скоро
полетят уже, — посоветовала я, снова поворачиваясь к вертолету.
Меня «короткая, но дивная пора» сегодня тоже не радует.
— Вообще не понимаю, что этим арабам
из Эмиратов понадобилось в нашей глуши? — в который раз заворчала
Аня. — Если только зад морозить. Мужикам шестой десяток, а они в
Сибирь на охоту. Скорее всего, самолюбие потешить. Подавай им
бедного медведя, видишь ли.
— Мужчины, что с них взять, — я пожала плечами.
— Много ты в мужчинах понимаешь, — насмешливо фыркнула
тетка.
— Достаточно, — буркнула я. — Мне с
ними бок о бок третий год работать приходится. Сама понимаешь,
мебельная фабрика — это тебе не салон красоты…
— Я…
— Девочки, что случилось? Вы сейчас
надутых индюшек напоминаете, — слегка нахмурив смоляные, идеальной
дугообразной формы брови к нам шла Василика.
Переменчивые словно северное море,
чуть раскосые серо-зеленые глаза потемнели, черные пряди волос
норовили попасть в рот, поэтому она их слегка раздраженно откинула
за спину. На высоких скулах овального личика от холодного ветра
проступил румянец. Сейчас ей и двадцать пять с натяжкой можно дать,
настолько свежей и юной она выглядит, хотя давно за сотню
перевалило.
— Такие же сморщенные? И с красным
клювом? — насмешливо наморщила покрасневший носик Аня.
— Вы у меня бесподобные красотки,
сами знаете, — белозубо улыбнулась Василика, прежде чем мягко
попеняла: — Детка, мы должны радоваться, что папа денежных клиентов
нашел. Они доллары платят, значит — наш фонд безопасности
значительно вырастет.
— Мам, да все я понимаю, — уныло
махнула рукой красотка-мерзлячка. — Целых две недели без вас будет
скучно. И страшновато одним.
— Папа как обычно попросил Климова
присмотреть за нашей территорией, пока нас не будет, — Василика
хмурилась — тоже не любила оставлять нас одних надолго.