Виконт Езерский размышлял недолго. Понимая, что отказавшись от
подобного, пусть и завуалированного, вызова в присутствии посла Эдуарда XII,
ославит себя среди рыцарей трусом, а мой вид, в сравнении с его мощной фигурой,
большого опасения не внушал, — он решился. И тут же сделал встречное
предложение.
— Хорошее предложение, милорд. Почему бы и размяться? Но, это будет
неправильно, если благородные рыцари станут сражаться всего лишь на потеху
черни. Предлагаю сделать ставки. Видите вон там, за холмом дымы? Это деревня
Липки. Двенадцать дворов. Сорок душ. Победите меня — они ваши.
Гм… А что? Молодец. Гулять, так гулять. Я тоже люблю вот так иной раз
рубль ребром поставить. Прикасаюсь рукой к ладанке на груди, мол «не подведи,
родная».
— Добро. За этой дубравой деревня Утлая. Восемь или девять дворов.
Сколько душ не знаю, только унаследовал ее, вместе с другими землями барона
Ренделя. Мое предложение не столь щедрое, как ваше, но вместе с деревней к вам
отойдут не только поля, но и дубовая роща. А это, согласитесь, не какие-то буреломы.
Деревья однолетки, стволы — один в один. Хоть на доски, хоть на бревна. Да вам
ли не знать. Небось, дольше и чаще меня ее видите.
— Согласен!
Виконт ответил с такой поспешностью, что можно было не сомневаться — на
эту дубраву он давно положил глаз и навострил зуб.
— Вот и славно. Шевалье Кристин будет нашим секундантом. И случись что,
не приведи Господь, подтвердит, что поединок был шутейный, и как таковой, при
любом исходе дела, не может служить поводом для дальнейшей вражды. Согласны?
— Да.
— Шевалье?
Кристина, похоже, совершенно нас не слушала, но вписалась с ходу.
— Подтверждаю, милорды.
— Вот и славно… — оставляю за собой последнее слово. — Как солнце
поднимется в зенит, так и начнем.
* * *
Хорошо, когда у твоих бойцов руки из правильного места растут. Это я
ополченцев виконта в виду имею. Каких-то пол часа прошло, я только-только успел
походную амуницию на боевую сменить, а ристалище уже готово. Даже небольшой
помост, для именитых зрителей соорудили. Куда мои амазонки и высадили Кристину.
Вместо табурета, соорудив кресло из нескольких седел. Жаль, нельзя инкогнито
посла раскрывать, а то была б у нас с Езерским настоящая королева турнира.
Которой потом уставший, но не сломленный победитель может чинно подать корону
на кончике копья. В обмен на благосклонность. Ну, или хотя бы ободряющую улыбку.
И получить взамен какую-то тряпицу из личного гардероба, которую отважный воин
обязан прицепить к латам или шлему носить, как переходящий вымпел победителя
соц… эээ… рыцарского соревнования.